Он и эти 80 человек покидают бронепоезд и садятся в обычный вагон — предпоследний по ходу поезда. В теплушках более батальона чехословацких солдат — это охрана состава с русским золотом. Состав следует впритык за ними.

Вагон адмирала набит сверх всякой меры, впрочем, как и вагон Пепеляева. За несколько часов до отхода начальник эшелонов чешский майор Кровак доводит до сведения генерала Занкевича инструкцию штаба союзников:

— вагон с адмиралом находится под охраной союзных войск;

— у чехов приказ конвоировать адмирала до Иркутска;

— в Иркутске адмирал будет передан высшему союзному командованию, то есть генералу Жаннену;

— на вагоне адмирала приказано поднять флаги союзных держав.

Действительно, вагон адмирала разукрашивают флагами союзных держав.

Ярмарочная картинка.

Около семи дней пробиваются составы до Иркутска. На всех узловых станциях толпы народа требуют выдачи Колчака. Но чехословакам как хозяевам положения в полосе железной дороги ничего не стоит держать их на почтительном удалении. Впрочем, похоже, поступают они так прежде всего в интересах сохранности золотого состава. Теперь как бы само золото охраняет бывшего Верховного Правителя.

На подходе к Иркутску чешский комендант обоих составов майор Кровак предупреждает некоторых офицеров из свиты адмирала: надо бежать, пока обстановка не столь безнадежна. Неотлучно с адмиралом лишь его Трубчанинов и Анна Тимирева. Она стала его невенчаной женой осенью восемнадцатого — без развода с прежней. В эти сумасшедшие годы все смешалось, и единственное, что осталось и существует вопреки всему, — любовь. И с тех пор Анна неразлучна с ним. Детей нет, да и разве можно их по такому времени…

Александр Васильевич по-прежнему почти не спит: да попробуй сомкни веки, когда «впереди по носу» красный Иркутск, а с тобой ни одного человека с оружием. Ни одного своего. Адмирал отказался от вина и водки — все время настороже, но виду не подает.

Какой смысл в условиях союзников? Что замышляют? Почему нет открытой и прямой связи с ним, а условия передаются чешскими офицерами? Почему его не пригласят к переговорному аппарату?..

Часами Александр Васильевич смотрит в окно и угрюмо молчит.

Утром в день прибытия майор Кровак доносит генералу

Занкевичу о разговоре по прямому проводу с генералом Сыровым. Командир легиона предупредил: вопрос о судьбе адмирала решен, но в каком смысле — пообещал уточнить лишь в Иркутске.

Вопрос о русском адмирале союзниками решен!

Адмирал набивает трубку за трубкой, даже слегка кружится голова. Возмущение остывает — да и сколько можно возмущаться!..

Могильным холодом веет от недомолвленности Сырового.

Александр Васильевич вспоминает последний доклад государю императору. Господи, никто никого не резал и не вешал, и русский распоряжался на русской земле! И это время было рядом, вот протяни только руку… Государь курил пенковую трубку — точная копия его головы, даже то же выражение задумчивости в резьбе.

Государя отличала выдающаяся память. Он сразу вспоминает, что на прошлом докладе по случаю назначения Александра Васильевича командующим Черноморским флотом вице-адмирал с его позволения тоже курил трубку и тут же по-дружески предложил присоединиться.