Он засмеялся, и его смех отозвался под куполом пещеры глубоким и мягким эхом.

– Я же говорю, что мне нравится. И это и вправду так. Я страшно люблю твои крики, когда ты со мной в постели, и все остальное, конечно, тоже.

Он еще крепче прижал меня к себе, так что я уперлась головой ему в шею и вскрикнула еще раз.

– Об этом я непрестанно думал, – сказал Джейми, неторопливо гладя мою спину и лаская бедра. – Ночью в тюрьме, закованный в кандалы в камере вместе с дюжиной других мужчин, я слушал, как они храпят, стонут и громко пускают ветры, и вспоминал те тихие нежные звуки, что вырываются, когда я беру тебя, и мне представлялось, что ты рядом со мной, дышишь сперва размеренно, а потом все чаще и громче, и, когда я вхожу в тебя, ты стонешь, словно принимаешься за работу.

– Джейми, – хрипло сказала я. – Джейми, пожалуйста!

– Еще не время, mo duinne, не торопись.

Он крепко ухватил меня за талию и стал замедлять мое движение.

– Не теперь, у нас есть время. И я хочу, чтобы ты стонала, как нынче стонешь, вновь и вновь. Чтобы ты стонала и всхлипывала, даже против воли, чтобы ты дышала так, словно твое сердце сейчас разорвется, и наконец крикнула громко-громко. И тогда я буду знать, что тебе было со мной хорошо.

Я плыла в его объятиях, чувствуя себя мягкой, как медуза. Я не осознавала, что за звуки издает мой рот, однако к связной речи в те мгновения я точно была непригодна.

Он вновь начал ритмично вбиваться.

– Нет! – молила я. – Нет, Джейми! Я больше этого не вынесу!

– Вынесешь, потому что я тебя люблю.

Он произнес это где-то возле моего уха, глухо сказал куда-то в волосы:

– Вынесешь, потому что я тебя хочу. И на этот раз кончу одновременно с тобой.

Меня, мягкую, расплывающуюся почти как вода, удерживало лишь кольцо его объятий. Я издала сдавленный крик моряка, тонущего в волнах. И когда в ответ я услышала его крик, такой же жалкий, то поняла, что ему со мной хорошо.

Мы выбирались из пещеры наверх, мокрые, потные, расслабленные от тепла и духоты. На первой площадке я упала на колени, Джейми, попробовавший меня поднять, свалился рядом – и мы, босые, валялись на куче сваленной одежды и растерянно хихикали. Опьяненные любовью, мы стали одновременно лезть вверх по лестнице на четвереньках, скорее мешая друг другу, чем помогая, толкались и в конце концов упали на вторую площадку, слившись в объятиях.

Старинное окно в мощной стене, не имевшее стекла, смотрело прямо в небо; нас освещали серебряные лучи полной луны. Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу, в потоках холодного зимнего воздуха и ждали, пока сердца прекратят свою дикую гонку и дыхание станет ровным.

Луна была такая большая, что почти целиком заполняла окно. Мне подумалось, что в том, что морские приливы и отливы, а также женские регулы подчинены этому величественному светилу, такому близкому и могучему, нет ничего удивительного.

Однако мое тело больше не подчинялось этой чистой силе, и понимание такой независимости показалось мне очень важным.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – внезапно сказала я Джейми.

Он повернулся ко мне; сильная твердая рука провела по пока еще плоскому моему животу.