Старик снова поглядел на резвящихся на полу собачек и понизил голос.

— Подозрительная она баба, вот что я тебе скажу, — зашептал он, — странно себя ведет. Приходит, к примеру, днем — вся из себя одета прилично. Не скажу, что с форсом, но и не бедно. Посидит немного у себя в комнате и выходит совершенно в другом виде. Я в первый раз прямо обалдел — думал, Витька-сосед двери по пьяному делу не закрыл, и шваль какая-то в квартиру прошмыгнула. Замахнулся на нее, а это оказалась жиличка моя. Вот тебе и фокус! Куртка тут в коридоре висела — рвань рванью, все выбросить руки не доходили, так она, жиличка-то, приспособила ее для себя. Ну, чудеса!

— Давно она у вас живет?

— Да не живет она, а бывает иногда. С недели две будет, как сняла она комнату. Так вот придет, переоденется и уйдет куда-то. А потом вернется, снова одежду переменит и уедет.

«Это она за Лолкой следила, прикидывала, когда та встает и где бывает», — сообразил Леня.

— Шура моя ее очень не любит, — продолжал старик, — ну, это понятно за что.

— И за что же?

— Кошка у нее. То есть сюда она ее не приносила, а только Шура моя на нее как тявкать стала, сразу понятно — кошкой от нее пахнет. Шура моя кошек на дух не выносит! Такой уж у нее характер. Во дворе гоняет их — страшное дело! А тут был случай дня четыре назад. Анька-дура притащила с лестницы кота — видишь ли, мыши у нее завелись в комнате. Я говорю, это у тебя от пьянства в глазах мелькает, а уж если и правда мыши, то моя Шура с ними справится. Нет, ей кота подавай! Шура, конечно, очень рассердилась — шум у нас, лай, тут как раз жиличка приходит. Как давай чихать! Уберите, говорит, сейчас же кота, у меня аллергия на них. Как так? — спрашиваю. — У вас же у самой кошка есть, мою Шуру не обманешь! Эта как зашипит: у меня, говорит, кошка без шерсти, порода такая — английский сфинкс называется, редкая и дорогая, а от этого приблудного кота мне плохо станет! Ну, выгнали мы кота конечно, а только я что-то беспокоюсь — подозрительная какая-то баба — куда она ходит в таком виде? Может, воровка или аферистка? И кошка у нее не такая, как все, — видано ли дело — без шерсти? Тьфу!

— Не волнуйтесь, папаша, — рассмеялся Леня, — дело тут житейское. Ну, выслеживает баба хахаля своего или мужа. Он небось в этом районе квартиру снимает, чтобы с любовницей встречаться, ваша жиличка за ними и следит. Брошенные бабы ужас до чего хитрыми бывают!

— Оно-то так, — старик с сомнением пожевал губами, — да только все равно беспокойно. Вот я и решил — теперь комнату буду сдавать только через агентство. Конечно, они процент свой брать будут, но зато ко мне потом никаких претензий.

— Правильное решение! — одобрил Маркиз. — Вот что, я вам задаток оставлю, а после зайду, если надумаю.

Леня почесал таксу Шуру за ушами и, невзирая на яростные протесты, подхватил на руки Пу И. Такса с грустью глядела им вслед.

С грохотом захлопнув за собой дверь, Лола покинула уютный особнячок и поехала на Боровую улицу, благо до нее было совсем близко. Дом номер шесть оказался мрачным шестиэтажным строением из красного кирпича с глухим брандмауэром и полуобвалившимися балкончиками. Лола заглянула в первый подъезд, обследовала почтовые ящики и выяснила, что здесь расположены квартиры с первой по одиннадцатую, а потом почему-то следовали двадцать шестая и тридцатая. В следующем подъезде она нашла номера с тридцать четвертого по сорок шестой, в третьем — с пятидесятого по шестьдесят третий и отчего-то — двадцать девятую. Где находятся остальные квартиры, было совершенно не ясно. Такое идиотское расположение квартир очень характерно для многих старых домов в центре города, но от этого Лолина задача не упрощалась.