— А ты?

— Давай, делай! — крикнул Уланов.

Пилот спрыгнул на бетон. Хомутов обернулся, махнул Амире — и увидел отъезжающий от здания аэропорта автомобиль. Сердце дрогнуло, он суетливо вскинул автомат и, делая зверское лицо, стал палить в белый свет. Амира добежала до вертолета и забралась в его пропахшее керосином нутро, Хомутов последовал за ней и напоследок оглянулся. Автомобиль стремительно приближался.

— Дима, это я, Хомутов! — выпалил он по-русски и увидел, как округлились глаза Уланова. — Если мы сейчас не взлетим — мне кранты!

Уланов все еще не мог оправиться от потрясения, и Хомутов, чтобы придержать приближающийся автомобиль, выпустил по нему длинную очередь. Тот вильнул и скрылся где-то между вертолетов. Грохот выстрелов будто разбудил Уланова, он торопливо защелкал тумблерами, и сейчас же качнулись и пошли описывать окружности лопасти, загремел двигатель.

При этих звуках Раджани, крадущийся между вертолетов, прибавил шагу, но все равно не успел — вертолет начал подниматься, и сержант, выбежав на открытое место, проорал сопровождающему его солдату:

— Огонь! Бей по нему!

Но едва раздались первые выстрелы, откуда-то вынырнул советский в летной куртке с багровым лицом и полез на них с кулаками:

— Не стрелять! Там Уланов! Пилот!

Солдат опустил автомат и растерянно взглянул на Раджани.

— Дима, быстрее! — умолял в вертолете Хомутов. — Они из нас сейчас сито сделают!

Уланов заложил крутой вираж, и гремящая машина пошла над самой бетонкой, так что ничего на земле не разобрать — сплошная серая муть. Хомутов прикрыл глаза. Он еще не мог поверить, что все позади. Через несколько минут он обернулся к Уланову, но тот сосредоточенно смотрел прямо перед собой, закусив губы от напряжения.

— Извини меня за весь этот спектакль со стрельбой! — крикнул Хомутов — в вертолете было шумно, но Уланов понял, кажется, и кивнул.

Они шли над холмами. Далеко справа виднелась лента шоссе.

— Куда летим? — спросил Уланов.

— К границе.

— Какой?

— Которая ближе.

Вертолет нырнул к гребням холмов, пересек шоссе. Хомутов из пилотской кабины перешел в отсек. Амира сидела у иллюминатора, сжавшись в комок. Хомутов тронул ее за плечо, девушка обернулась, и сейчас же отвела взгляд.

— У тебя все в порядке? — спросил Хомутов.

Она не ответила. Хомутов вернулся в кабину.

Уланов указал куда-то далеко вперед:

— Граница!

Хомутов проследил направление: те же холмы, никаких пограничных столбов.

— Русло ручья видишь? — крикнул Уланов. — Это она и есть.

— А до жилья далеко?

— На какой стороне? На джебрайской?

— Нет, ясное дело.

Уланов взглянул на лежавшую на коленях карту:

— Километров пятнадцать.

— Тогда садись — сразу за ручьем.

Вертолет скользнул вниз и завис над каменистой площадкой. Гул двигателя стих, лишь лопасти винта мелькали, постепенно замедляя бег. Хомутов склонился к Уланову, и они обнялись, хлопая друг друга по спине.

— Надо же, — бормотал Уланов. — Глазам не верю… Пашка, честное слово — Пашка… Откуда ты свалился? Что случилось?

— Ничего особенного. Это я из командировки вернулся, — проговорил Хомутов. На глазах у него стояли слезы.