— Но кто придет на смену? — всполошился Агафонов. — Новый человек — всегда новый курс.

— В странах, подобных Джебраю, это не новый курс, а создание видимости такового, — уточнил Овчаренко. — Маленькая страна не выживет в одиночку, ей нужен покровитель — и мы вот они, всегда наготове.

— Кроме нас, существуют еще и Штаты. И если то, что готовится, — дело рук Бахира…

— И что же тогда?

— Джебрай качнется в сторону Запада.

— Бахир слетит со своего поста через пару недель.

— Вы как-то чересчур в этом уверены.

— Еще бы. Большинство офицеров джебрайской армии проходили обучение в Союзе. Вся элита службы безопасности заканчивала спецшколы КГБ. И если Бахир вдруг повернет не туда, куда следует, безусловно отыщется группа патриотов, которые…

Овчаренко оборвал фразу, поглядывая на посла почти насмешливо. Он думал сейчас о том, что этот человек вряд ли теперь удержится на своем месте. Уйдет Фархад — и Агафонова отзовут, пришлют в Хедар нового главу миссии. Такое практикуется. По чести сказать, давно пора — Агафонов не ориентируется в происходящем, утратил контроль над ситуацией, паникует. А тем временем военный аэродром в Бергаше уже принимает один за другим борты, перебрасывающие в Джебрай два батальона десантников из Подмосковья. С помощью технических служб уже прервана связь Джебрая с внешним миром, переведены на режим особого положения соответствующие подразделения.

Овчаренко был уверен, что неожиданностей не будет. И когда Фархада свалят, первое, что предпримет новый руководитель Джебрая, — поклянется в нерушимости дружбы с Советским Союзом.

К тому моменту он уже будет информирован о присутствии советских десантников в Бергаше.

— Вы напрасно портите себе кровь, — сейчас Овчаренко был почти ласков. — Один президент уходит, другой приходит — такое случается порой, и поверьте — ничего страшного.

— Я не хочу крови, — вырвалось у Агафонова.

— А крови и не будет, — мягко отвечал майор.

Подумав, уточнил:

— Впрочем, может, и будет. Но совсем немного.

Солдаты уже сидели в крытых машинах. Бахир приказал начать движение, прыгнув в кабину едва ли не на ходу. Он не будет ставить задачу до последней секунды. Он сделает это уже во дворце. Ласково погладил пригревшийся на коленях автомат, отвернулся к окну. Город пока еще жил обычной жизнью, но через полчаса все изменится. Уже отдан приказ, и к Хедару движется колонна техники. Танки войдут в столицу в тот момент, когда в президентском дворце, по его расчетам, бой уже будет близок к завершению. Войска перекроют улицы — это необходимо сделать до того, как сам Бахир выступит с обращением к стране.

Площадь перед президентским дворцом была почти пуста, грузовики пересекли ее на большой скорости и остановились перед запертыми воротами. Из-за решетчатой ограды встревоженно выглядывал часовой. Бахир показался из кабины, чтобы его узнали, выкрикнул возбужденно и зло:

— Открывай!

Часовой молча таращился, утекали драгоценные секунды, и полковник повторил, все более раздражаясь:

— Открывай! Ты что, не узнаешь меня?

К часовому уже бежал неизвестно откуда взявшийся агент в штатском, зажав под локтем короткоствольный автомат — такой же, как у Бахира. Министр вдруг понял, что ворота не откроют, во дворце почуяли неладное и приняли меры. Время! Время! Он рухнул на сиденье, крикнул водителю: