– Когда связь с Афродитой пропала, – начала свои пояснения Анна, – на меня обрушился плотный поток данных, не имеющих логического обоснования. Трудно объяснить. При том что я могу обрабатывать бесчисленное количество информации одновременно, я понимала, что не справляюсь, – она поморгала, глядя на них. – Наверное, я неясно говорю.

– Это называется грусть, – сказал Джек. – И мы с ней обычно не можем совладать, даже если считаем себя очень умными.

– Доктор Вишванатан снабдил меня нейротрансмиттерами на случай механического отказа моих частей. Поток данных был похож на сообщение о неработающем, скажем, суставе.

– Это называется боль, – в улыбке Гэби было что-то материнское.

– Бывает так, что эти ощущения совпадают?

– Боль и чувство утраты? – Джек посмотрел в пространство. – Чаще, чем хотелось бы… Ну так где твое шоу?

– Да! Я зову их «мой летающий цирк».

Комнату наполнило жужжание моторов. Казалось, рабочий стол ожил и зашевелился, когда множество пластиковых устройств, размером не больше книжечки в бумажном переплете, взмыло в воздух и закружилось под потолком. Началось акробатическое представление: в небольшой комнате дроны кувыркались и плясали вокруг друг друга с ловкостью и легкостью балетных танцоров. Джек и Гэби, раскрыв рты, смотрели, как они вьются, выписывая восьмерки и другие замысловатые фигуры высшего пилотажа, или изображают движение планет в Солнечной системе. Глаза у Анны, незримо управлявшей процессом, горели огнем. Потом все аппараты послушно уселись на свои места: представление окончилось.

– Вот это цирк так цирк! – Джек захлопал в ладоши. Гэби тоже была под впечатлением.

– С ними надо еще поработать, – лицо Анны сияло. – Но уже сейчас они выглядят неплохо.

Совсем по-человечески Анна пыталась справиться с опасной и пугающей ситуацией, в которой они все оказались. Ей было, очевидно, так же трудно, как и людям вокруг.

– Джек, вы тут? – в рации раздался голос капитана Муллинза.

– Да. Слушаю.

– Лифт поднят. Собирайтесь – спускаемся через десять минут.

Калькутта

— Надо уходить. Немедленно! – кричала Янссон, обращаясь к сотрудникам лаборатории, в ее голосе были испуг и смятение. Несколько лаборантов залезли под столы, другие прятались за шкафами и оборудованием. Никто не знал, что делать и куда бежать.

Миа в комнате с проектором грузила на USB-флэшку информацию о гене HISR и связи Зальцбурга с ГМО. Индикатор исполнения убийственно медленно полз по экрану. В конце коридора уже раздавались крики и звон стекла. Индикатор показывал семьдесят пять процентов, когда Миа услышала тяжелые шаги людей, вошедших в лабораторию.

— Доктор Миа Вард? — раздался мужской голос с индийским акцентом.

– Нет, — послышался ответ Янссон, за которым последовал удар и крик голландки. Судя по звуку, она упала на пол.

Волна страха пробежала по телу Мии. Из лаборатории доносилиcь вопли испуганных людей, ощущавших себя на краю смерти. Она глянула на экран — восемьдесят шесть процентов. Миа достала пистолет и вошла в лабораторию.

– Кто тут доктора Вард спрашивал? — в голосе Мии звучали злость и агрессия, как у человека, которому нечего терять. Она еще надеялась, что сейчас в лабораторию ворвутся фэбээровцы с оружием в руках, но их не было.