средство для достижения чистоты. Поэтому, как ни странно, еретиков

преследовали и как чрезмерных аскетов, и как распутников.

Убеждения катаров относительно секса, очевидно были изощренным

развитием идей, появившихся благодаря встрече с восточными еретическими

культами, но популярность, которой они пользовались и влияние, которое

осуществляли на другие ереси, говорит о более широкой эмпирической

реальности, которая коренилась в условиях брака и репродукции в Средние

века.

Мы знаем, что в средневековом обществе из-за ограничения доступа к

земле и протекционистских запретов, которые гильдии устанавливали на

вступление в цеха, и для крестьян, и для ремесленников было невозможно или

нежелательно иметь много детей, и конечно, сообщества крестьян и

ремесленников прилагали усилия, чтобы контролировать количество

рожденных детей. Самым распространенным способом достижения этой цели

было откладывание брака, вследствие чего, даже ортодоксальные христиане

заключали брак в позднем возрасте (если вообще заключали), царило

правило: «нет земли – нет брака» (Homans 1960: 37-39). Огромное количество

молодых людей должны были сексуально воздерживаться или пренебрегать

церковным запретом на секс вне брака, и мы можем себе представить, что

отказ еретиков от размножения нашел отклик в их сердцах. Другими словами, можно предположить, что в сексуальных и репродуктивных принципах

еретиков мы видим следы средневековых попыток контроля рождаемости. Это

объясняет, почему во времена острого демографического кризиса и дефицита

рабочей силы в конце XIV века, когда рост населения стал главной социальной

заботой, ересь ассоциировалась с репродуктивным преступлением, особенно

«содомия», инфантицид и аборты. Это не говорит о том, что репродуктивные

43

доктрины еретиков имели серьезные демографические последствия, а скорее о

том, что не менее двух столетий в Италии, Франции и Германии создавался

политический климат, согласно которому любой вид контрацепции (в том

числе «содомия», т.е. анальный секс) стал ассоциироваться с ересью. Угрозу, которую сексуальные доктрины еретиков представляли для ортодоксов

следует рассматривать в контексте усилий, предпринимаемых церковью для

установления контроля над браком и сексуальностью, что позволило бы ей

поместить каждого — от императора, до беднейшего крестьянина — под свой

контроль и навязать свои правила.

§5 Политизация сексуальности

Как отмечает Мэри Кондрен в книге «Змея и богиня» (1989), работе

посвященной проникновению христианства в кельтскую Ирландию, попытки

церкви контролировать сексуальное поведение имеют долгую историю в

Европе. С давних времен (после того, как христианство стало государственной

религией в IV веке) духовенство осознало, что сексуальное желание дает

женщине власть над мужчиной, и целенаправленно пыталось нейтрализовать