– Надо срочно что-то делать, – пробормотал Атум вслух, даже не замечая, что его движения по залу ложи «Великий Восток» напоминают корабельные эволюции боцмана после паба.

– И что вы предлагаете? – заинтересованно поглядывая на нервничающего англичанина, спросил Осирис, он же министр иностранных дел Франции Тео-филь Делькассе. – Опять покушение или революция?

– Покушение ни от чего не гарантирует, а революция просто так не состоится, джентльмены, – эхом отозвалась Нептис. При волнении в ее речи появлялся плебейский американский выговор. – Революция успешна, если только она венчает военное поражение.

– И что? Опять послать в Севастополь экспедиционный корпус? – буквально фыркнул француз.

– Пока – только поторопить наших японских подопечных, – пожала плечами американка. – Все-таки азиатские дела должны их волновать прежде всего.

– Но японское правительство только в сентябре прошлого года предложило России присоединить Маньчжурию в обмен на признание Кореи своей колонией, – вздохнул француз.

– Ну вот и пора им продемонстрировать, что такое азиатское коварство и непостоянство.

– Два года, – буквально простонал англичанин, – минимум два года требуется, чтобы закончить японскую кораблестроительную программу…

– Значит, надо ее ускорить или вообще пересмотреть! – в голосе американки начало чувствоваться раздражение. – Думаю, Гранд Флит не обеднеет, продав «бедным родственникам» десяток стоящих боевых кораблей? А мы, в свою очередь, постараемся сделать так, чтобы русский флот в это же время не прирастал, а может быть, даже и усох на несколько тысяч тонн водоизмещения. Это же в наших силах, джентльмены?

Лицо женщины по имени Тереза, от греческого «terao» – «стремиться, охотиться», тронула легкая улыбка, естественно, незаметная под маской египетской богини. Сегодня она сделала еще один шаг к цели, ставшей одновременно семейным обетом и навязчивой идеей по снесению с глобуса ненавистной славянской империи. «Slave» – по-английски значит «раб». А какие могут быть империи у рабов?

Император небрежно ковырнул носком сапога стружки и опилки, покрывающие толстым слоем все пространство под строительными лесами, обступившими корпус корабля. На Галерном острове одновременно строились: в большом каменном эллинге – броненосец «Орел», а в деревянном, крейсерском – бронепалубный «шеститысячный» «Витязь». В обоих помещениях картинка была одинаковая: отходы деревянного зодчества сугробами возвышались прямо под строительными лесами. Рядом с ними радовали глаз пирамиды хорошо просушенных деревянных монтажных заготовок. А над всем этим пожароопасным великолепием на помостках лесов весело полыхали горны для раскаливания заклепок.

– Скажите, Владимир Павлович! – обратился император к Верховскому, старательно перекрикивая грохот кувалд, бьющих по металлу. – Что будет, если эта конструкция, – указал он на треногу горна, – опрокинется на деревянный помост или рухнет вот сюда, – палец монарха уткнулся в приличного размера кучу строительного мусора из обрезков досок и брусьев, щедро пересыпанных опилками и стружками.