Опять вздох и перешептывание… Ну что ж, идеи все интуитивно понятные и нужные. Любой, кто хоть раз побывал под обстрелом, знает, как мучительно хочется спрятаться от глаз врага, нырнув в непроглядную тьму.

– Это не единственное задание присутствующим здесь химикам и оружейникам. Прошу вас обратить пристальное внимание на изобретение немецкого химика и инженера Ленце – гексогена, близкого по своему составу к лекарству уротропин, но при этом превосходящего по скорости детонации все известные взрывчатые вещества. Изучить, испытать, подобрать оптимальные пропорции, наладить промышленное производство. Далее. От химиков мы очень ждем воздухонезависимый генератор пара, необходимый не только для торпед, но и для турбин бестопочных двигателей подводных лодок, проектируемых Кутейниковым, Бубновым, Горюновым и Беклемишевым. Этим кораблям мы посвятим отдельное собрание, а пока хотел бы вернуться на грешную землю.

Император вздохнул и мысленно представил себе зоопарк из разнокалиберных морально устаревших кораблей, называющийся в 1901 году военно-морским флотом России.

– Алексею Николаевичу Крылову поручаю провести полную ревизию стоящих на вооружении и строящихся кораблей, разделив их на три категории: способные развивать скорость двадцать узлов и выше, не способные, и третья – способные сделать это после доступной реконструкции. В строю останутся первые и третьи. Решать судьбу второй группы будем отдельно. Прошедших отбор по скорости будем изучать более тщательно – мореходность, живучесть, обитаемость, бронирование, рациональность вооружения и так далее, вплоть до усилия на штурвале и систем вентиляции.

Собрание враз притихло: заданные императором параметры выводили за скобки четыре пятых всего военного флота. «А чем тогда воевать?» – читался немой вопрос на лицах офицеров.

– Воевать будут только корабли, превосходящие врага в скорости движения, дальности стрельбы и мощности залпа, чтобы не стать мальчиками для битья и безответными мишенями. Мы не имеем никакого права загонять моряков в морально устаревшие лоханки, если они при первом же боестолкновении станут братской могилой без всякой надежды нанести урон неприятелю. Войны двадцатого века будут высокоманевренными. Подвижность – один из главных факторов победы. Так что давайте договоримся: эскадренная скорость русского флота в бою будет двадцать узлов и ни узла меньше. Но узнать это противник должен не раньше, чем прогремит первый выстрел.

Алексей Кириллович Алчевский, вскарабкавшись на верхушку горы Ларионова на острове Елены, удовлетворенно хмыкнул и полной грудью вдохнул студеный воздух. Даже ему, далекому от воинской службы, с первого взгляда было понятно: пушки, установленные здесь, наглухо перекроют подходы к Владивостоку. Ехать в такую даль и подниматься на гору было, конечно, не обязательно, но уж очень хотелось посмотреть, куда пойдет металл с завода, который ему еще только предстояло построить.

Собственные предприятия промышленника – Юрьевское металлургическое и Алексеевское горнопромышленное – лежали на боку, попав под рейдерский наезд братьев Рябушинских, поддержанных всемогущим Витте. Поэтому Алексей Кириллович почел за счастье бросить все и уехать подальше, приняв предложение возглавить Кузбасстрой – товарищество на паях с самим императором. Привлекла грандиозность проекта с огромным по любым меркам капиталом в миллиард рублей и не менее фантастическими задачами по освоению месторождений и индустриальному строительству.