Совершенно в том же положении по отношению к России находится и Германия, которая, равным образом, могла бы отторгнуть от нас, в случае успешной войны, лишь малоценные для нее области, по своей населенности мало пригодные для колонизации: При-вислинский край, с польско-литовским, и Остзейские губернии с латышско-эстонским, одинаково беспокойным и враждебным к немцам населением.

В силу всего изложенного заключение с Германией вполне приемлемого для России торгового договора, казалось бы, отнюдь не требует предварительного разгрома Германии. Вполне достаточно добрососедских с нею отношений, вдумчивого взвешивания действительных наших экономических интересов в различных отраслях народного хозяйства и долгой, упорной торговли с германскими делегатами, несомненно, призванными охранять интересы своего, а не нашего отечества. Скажу более, разгром Германии в области нашего с нею товарообмена был бы для нас невыгодным.

Разгром ее, несомненно, завершился бы миром, продиктованным с точки зрения экономических интересов Англии. Эта последняя использует выпавший на ее долю успех до самых крайних пределов, и тогда мы в разоренной и утратившей морские пути Германии только потеряем все же ценный для нас потребительский рынок для своих, не находящих другого сбыта продуктов. В отношении к экономическому будущему Германии интересы России и Англии прямо противоположны друг другу…»[41]

– Ну что ж, так оно и есть, – кивнул адмирал, возвращая кайзеру бумагу.

– Да нет, Альфред! Так его и нет, – передразнил адмирала монарх. – Германии тесно в своих границах. Ей жизненно необходимо пространство – Lebensraum! А нас зажимают гигантскими тисками с запада – Франция и Англия, с востока – Россия, не давая ни единого шанса расправить плечи и вздохнуть полной грудью!

– Ваше величество, – осмелился подать голос рейхсканцлер, – но мы же можем перевернуть шахматную доску!

– Это как? – ошеломленно спросил сбитый с толку Вильгельм II.

– Адмирал предположил, что Англия хочет столкнуть нас лбами с русскими, чтобы потом добить ослабленного победителя и стать монопольным властителем в Евразии. Но эта же стратегия верна и в обратную сторону! Если Англия вдруг насмерть сцепится с Россией в той же Азии, Индии, Китае, мы сможем сами совершить то, что собирается сделать Британия.

Кайзер остановился, задумался, после чего его лицо расплылось в довольной улыбке.

– Граф! Вы, кажется, только что сделали серьезную заявку на титул князя![42] Телеграфируйте Никки! Я хочу его видеть в любое время в любом месте!.. Нет, телеграфируйте, что я уже выехал по направлению к Варшаве!

– Шайсе! – инженер Георг Шеффер, неловко повернувшись в тесном купе, больно ушиб колено и плюхнулся на бархатное сиденье, досадуя на собственную неуклюжесть и виновато улыбаясь попутчику – русскому генералу, благодаря которому его жизнь сделала крутой пируэт к неизвестному, пугающему, но чертовски любопытному будущему.

Новый партнер, а с прошлой недели – ангел-хранитель совладельца и главного управляющего заводов Фридриха Фишера, русский ученый-механик, преподаватель, инженер-генерал Николай Павлович Петров снисходительно улыбнулся и углубился в чтение технической документации. Приличная ее стопка, как Эверест, высилась на столике по соседству с чаем в граненых стаканах, в фирменных подстаканниках российских железных дорог.