— И что сие значит? — спросил один из оперов.

— А черт его знает, — пожал плечами молоденький паренек в камуфляже, пришедший вместе с собакой.

«У них что, недавно был набор? — напрягся Леонидов. — Чистка рядов, связанная с очередной сменой губернатора, после которой в органы решили влить свежую кровь. И все они здесь, эти стажеры. Включая собаку».

— В коттедже не было посторонних, — сообщил он. — Когда я пришел, на крыльце не заметил ничьих следов. Только Леры Климовой.

— Убийство произошло с одиннадцати до полуночи. Плюс-минус полчаса.

— Это вряд ли. Когда я вошел в комнату, Женя была мертва и тело ее почти остыло.

— Ты вполне в эту схему укладываешься, — гнул свое мальчишка.

Собака подняла голову и вдруг снова завыла.

— О! Даже она со мной согласна! — обрадовался следователь.

— Это значит, что ты не умнее собаки, — разозлился Алексей.

— Опять хамишь?! Собирайся, поехали!

— Куда?

— Я тебя в камеру упрячу! Там таких остряков очень любят!

— Никуда я не поеду. Вы сначала санкцию у прокурора получите на мой арест.

— Я тебя и без санкции могу задержать. На сорок восемь часов. А там разберемся.

— Не надо этого делать, — раздался вдруг из холла голос Климовой. Они так кричали, что там все было слышно.

— Это еще почему? — удивился мальчишка.

— Я могу с вами поговорить? Не из-за двери же мне кричать.

— Хорошо. Войдите.

Она вошла.

— Можно мне сесть?

— Садитесь.

Лера опустилась на стул и застыла с прямой спиной.

— Вы находитесь в расположении олимпийской сборной, — отчеканила она. — Вы в курсе, что эта Олимпиада — дело государственной важности?

— А мы и не трогаем спортсменов!

— Вы сначала доложите своему руководству обо всем, что здесь произошло. А не занимайтесь самодеятельностью. А я доложу своему начальству.

— А…

— Здесь никто не имеет права распоряжаться без одобрения свыше. Ваша задача зафиксировать смерть спортсменки, составить протокол и уехать. А решать, что с этим делать, будут другие.

— Но…

— Мне сейчас позвонить? Поднять всех на ноги в два часа ночи? Или вы до завтра подождете?

— Я думаю, подождем, — выдавил из себя следователь.

— Я рада, что мы друг друга поняли.

— А бутылочку мы заберем.

Алексей видел, что мальчишке очень не понравилась самоуверенность Климовой. Нарушение спортивного режима — это компромат. Хрен они такую улику выпустят из рук!

— Спортсменок будете допрашивать? — спросил он. — Пора уже.

— Что касается тебя, ты можешь быть свободен. До завтра.

Алексей оторопел. Хотелось бы послушать, что скажет та же Давыдова.

— Я могу остаться с любимой женщиной и как-то поддержать ее?

Лера вспыхнула.

— Она тебе не жена, — хмыкнул следователь. — На каких, спрашивается, основаниях? Вообще хорошо вы тут устроились, ребята! И зарплату получаете, и любовь крутите. Посмотрим, что скажет на это ваше руководство, — он многозначительно посмотрел на Климову.

Молодость самоуверенна. Тут уж ничего не поделаешь. Мальчишке дали власть, и у него, как говорил когда-то Достоевский, приступ административного восторга. Профессионализмом здесь и не пахнет. Как только Алексей это понял, он тут же успокоился. Допрашивать девчонок они будут спустя рукава, потому что уже выбрали подозреваемого. Это помощник айс-мейкера А.А. Леонидов, иначе говоря, шестерка. Сообщать, кто он на самом деле и какой вес имеет в этой колоде карт, бессмысленно. Он из предосторожности не взял с собой удостоверение. Все равно не поверят. Звонить начальству слишком поздно, точнее, слишком рано.