При этих словах гостьи Норисса поежилась и пожалела о том, что не отправилась в путь вчера. Ей вовсе не хотелось в преддверии своего путешествия влезать в какие-то дела, связанные с колдовством, равно как и с выдумками выжившей из ума старухи. Единственное, что ее немного интересовало, так это то, каким образом Эдель собиралась перейти от колдуньи к тем известиям, которые привели ее к порогу дома Нориссы.

Эдель помолчала, покосилась в сторону запертой двери и глотнула чаю, прежде чем продолжить.

- Когда на следующий день я проснулась, то оказалось, что колдунья подхватила лихорадку и не может идти дальше. Я лечила ее как могла, и она немного поправилась, но следующий приступ опять свалил ее с ног...

И снова взгляд женщины метнулся по стенам комнаты, и беспокойство, которое испытывала Норисса, возросло. Придерживая на груди шаль тонкой рукой, оплетенной синеватыми венами, Эдель встала из-за стола и обошла окна, проверив, надежно ли прикрыты ставни.

- Ты словно бы ждешь чего-то, матушка.

Эдель снова уселась на свое место и заговорила тихим голосом, сильно подавшись вперед:

- Я уже сказала тебе, что она оказалась колдуньей. Когда она поняла, что умирает, она велела мне доставить ее послание по адресу. Она прокляла меня, но так, что проклятие свершилось бы только тогда, если бы я не выполнила ее поручения. Она пригрозила мне, что я не буду знать покоя до тех пор, пока не доставлю ее послания по адресу. Поверь мне, дочка, все, что я хочу - это доставить адресату известия и вернуться к себе.

Эдель закрыла глаза и старательно повторила, по-видимому, заученную наизусть фразу:

- "На перекрестке трех дорог, на рынке Таррагона, сухое дерево найди и Знак достань Дракона. По знаку, где Дракон изображен, тебя узнает Он". Эдель открыла глаза и пристально поглядела в лицо Нориссы: - И еще она сказала, что ты должна идти на голос твоих снов.

Норисса сидела неподвижно, а Эдель порылась в кармане платья и вытащила небольшой грязный узелок. Подтолкнув его по поверхности стола в сторону Нориссы, она с видимым облегчением откинулась на спинку стула, словно сбросив с плеч тяжкое бремя.

Норисса развязала узелок. Ветхая ткань раскрылась под ее пальцами, и Норисса удивленно уставилась на оказавшуюся у нее в руках драгоценность. Небольшой золотой медальон на тонкой серебряной цепочке тускло блеснул в свете очага. По внешнему ободу медальона вытянулась фигурка дракона с плотно прижатыми крыльями и парой рогов. Фигурка была выполнена с необычайным мастерством и изяществом, так что Норисса разглядела скрюченные когтистые лапы под брюхом дракона и каждую чешуйку его брони. В самой середине медальона блистала крошечная кроваво-красная капелька драгоценного камня. Норисса дотронулась до этой капельки кончиком пальца и почувствовала, как в нее хлынула какая-то неведомая сила. В испуге она отдернула руку и уронила украшение на стол.

Норисса боролась с овладевающей ею паникой. Энергия, к которой она невзначай прикоснулась, снова оживила в ней ужас ночного кошмара, пробудила воспоминания о беспокойстве, которое терзало ее на протяжении всей зимы, и в голове ее зашевелилось недоброе предчувствие. Она осторожно положила медальон обратно на клочок ткани и подтолкнула его в сторону Эдель.