Я вскинул руку, перебил его:

— Стой! — Кирт замолк на полуслове, и я напомнил ему. — Мы уже говорили об этом. В этом нет моей заслуги. Это только твой талант.

Кирт неподвижно замер. Даже глаза его застыли на бледной маске лица. Через пять вдохов он моргнул и выдохнул:

— И я уже отвечал вам, господин. Это ничего не меняет. Нет Возвышения без Неба. Я не собираюсь проверять, остановлюсь ли на пути к нему, если нарушу своё обещание и покину вас. А со мной останутся и мои люди.

Молчавший всё это время Гавал хмыкнул:

— Что значит твои? Мои тоже никуда не собираются уходить.

У меня задёргалась бровь и я прижал пальцем шрам над ней, потёр его:

— А ты-то зачем, Гавал? Ни у тебя, ни у кого другого не было таких Указов.

Он лишь пожал плечами:

— И что? Это было решено ещё давно, господин. Ещё тогда, когда я боролся с вашими Указами, отправляя прочь тех, у кого семьи. Тогда мы и разделились. Те, кто боялся — ушли. Мы остались. У нас давно уже не было надежды, но потом, после Сердца Стихии… Мы считали, что у вас большое будущее. Опасное, но сулящее таким, как мы, застрявшим в Возвышении, большие возможности.

Я рассмеялся:

— Ты сам себя слышишь? Забыл, что случилось за этот день? Тысячи людей обвиняют меня в Бедствии, стражников Ясеня ищут, меня ищут, развесив мои портреты. По мне, самая ваша большая возможность — это умереть рядом со мной.

Гавал кивнул:

— И это тоже может случиться. Сегодня погибли пятеро. Но за те дни, господин, что мы тренировались с вами, мы стали сильней.

Раздался полный гнева голос:

— Хватит говорить так, словно ты можешь делать это за всех! Уж мёртвые точно не могут этого делать, — вперёд выскочил Версам. Тот из наёмников, что забирал трофеи с тел сектантов. Ткнул в меня дрожащей рукой. — Этот потащил нас с безопасных стен в самую жопу. И Чергобу разрубили башку. Ты называешь его господином, Кирт старшим, а что ему до нас?

Кирт негромко сказал:

— Успокойся, хлебни…

Версам перевёл руку на Кирта:

— А ты закрой рот! — злоба исказила лицо Версама. — Твоего дружка Труека он спас, спас и своего Зотара. Где же он был, когда раскроили Чергоба?

Я промолчал.

Версам сплюнул на землю:

— Поэтому говорите только за себя. Я ухожу. Сила, несила. К гарху всё это. Не желаю сдохнуть в погоне за этой вашей силой. Кто со мной?

Ряды наёмников некоторое время оставались неподвижны, затем к Версаму шагнули двое. Сжимая в руках мечи.

Вот здесь я не удержался и устало вздохнул:

— Мечи-то к чему? Никто вас не тронет. Уходите. И держите язык за зубами. Это в ваших же интересах.

Кирт шагнул вперёд:

— Погодите-ка!

Троица замерла, а он кивнул Версаму:

— Кисет с вещами сектантов отдай. Это добыча всех нас.

Версам набычился:

— Как и моя, как наша.

Его жест, которым он обвёл свою троицу, не оставлял сомнений, о ком он говорил.

Я швырнул в него кисет, который всё это время так и сжимал в руке.

— Забирай!

Кирт тут же добавил:

— Этого вам хватит с головой, а кисет отряда верни, жирно тебе будет.

Версам снова набычился, оглядывая меня и Кирта, но его ткнул в бок один из тех, что решил уйти с ним. Зло выдохнув, Версам сорвал с пояса два кисета и швырнул в траву под ноги: