Угу, вот прямо я и начал сразу излагать все свои сокровенные планы – с легкой улыбкой посмотрел я на посланника. Вслух же выразился несколько иначе, хотя и без потери смысла:

– Не понимаю, о чем вы. Я ведь вполне конкретно заявил о том, что мне нужно правосудие.

Жрец Хеймдалля и посланник общественной палаты молчал и внимательно на меня смотрел. Может, он меня за глупого подростка принимает, не могу понять? В ответ на его взгляд я только руками развел.

– Прости, посланник Сигурдссон, но я не очень желаю отвечать на незаданные вопросы. Ты хочешь, чтобы я говорил прямо, но при этом даже не намекаешь, о чем. Это так не работает. В ответ на твои лозунги я тоже могу говорить лозунгами, и этим словоблудием мы можем заниматься до вечера. Или ты нас пригласил только на обед, и твой вопрос лишь для поддержания разговора? Если так, то я лучше буду уделять внимание стейку, а не тебе.

– Стейк, кстати, хорош, – вставил Кавендиш.

– Тогда первым начну говорить я, – поиграв желваками, произнес посланник Сигурдссон. – Нам действительно нужен мир.

Кавендиш после этих слов не удержался и негромко фыркнул. Зря, кстати – посланник сейчас действительно уже начал говорить по делу. Пусть и прежними словами, но интонацией вкладывая совершенно иной посыл, нежели от первой фразы.

– Нам – это кому? – в отличие от Кавендиша сразу понял я смысл сказанного. – Не стесняйся, посланник Сигурдссон, мы в закрытом от чужих глаз и ушей помещении. Можешь говорить откровенно, все происходящее здесь слышат только наши уши.

Ливия негромко фыркнула смехом. Явно показательно, чтобы вывести посланника из равновесия. На него подействовало – он уже не только желваками играл, но и покраснел немного.

– Нам, это… скажем так, нам – это группе политиков, которые заинтересованы в процветании Северного круга.

– Северной провинции, – улыбнулся я, вспоминая его слова на площади.

– Северного круга, – повторил посланник Сигурдссон.

– Эхо сепаратизма слышится мне в ваших словах, посланник общественной палаты при объединенном совете, – усмехнулся я. – Это опасные речи.

– Это не сепаратизм, – покачал посланник головой. – Мы желаем расширения автономии и наших прав. К примеру, среди прочего, мы хотим прекращения политики изоляционизма.

– И как я могу вам помочь?

– Нам нужен Единый король.

– Прекрасно, – несмотря на крайнее удивление от услышанного, сохранил я полнейшую невозмутимость. – Я здесь при чем?

– Если ты убьешь Дракенсберга в поединке, место Владыки Айлгвена освободится. Если ты не будешь на него претендовать, мы продвинем на это место свою кандидатуру, но не сможем прийти к консенсусу. Избегая разногласий и эскалации старых конфликтов напряжения в объединенном совете мы, всей фракцией членов общественной палаты, попросим тебя, как компромиссным решением, стать Единым королем.

– Верховный жрец против не будет? Или он в деле?

– У нас большинство голосов, – уклончиво ответил посланник Сигурдссон.

– То есть верховный жрец не в курсе, но реформа объединенного совета с уменьшением влияния фракции жрецов у вас уже готова?

Вот не пойму, почему посланник после моих слов так напрягается и нервничает. Он же сам сказал, что чужих ушей тут нет и можно говорить откровенно.