Вероятно, то же самое можно было сказать и о Молли.
– Господи, – прошептала она и остановилась, не зная, куда деваться.
Раздражающе однообразный звук, мерно бьющийся о стены вестибюля, складывался из пронзительного, невообразимого воя тысяч глоток человеческих существ, объятых первобытным, животным страхом. Пол вестибюля был заляпан кровью, усыпан клочьями одежды, повсюду виднелись неподвижные тела и непонятно откуда взявшиеся зигзаги распечаток на желтой бумаге.
– Давай, сестра. Уносим ноги.
Две пары глаз «новых» блеснули в безумной мешанине отражений, мелькающих на полиуглероде их трико, – костюмы не успевали справиться с воспроизведением форм и цветов, мельтешащих вокруг.
– Ты ранена? Пошли. Томми тебе поможет. Обопрись на него.
«Новый» забрал у своего товарища, которого он назвал Томми, сверток – видеокамеру, завернутую в полиуглеродную пленку.
– Чикаго, – прохрипела Молли. – Я выхожу.
И тут же начала падать, но не на мраморный пол, скользкий от крови и рвоты, а в теплый, беспросветный, наполненный кровью колодец, в темноту и тишину.
На вожаке «Новых пантер», отрекомендовавшемся как Люпус Тот Самый Парень, был полиуглеродный костюм-хамелеон, способный по мысленному приказу хозяина воспроизводить любую гамму оттенков, выражая перемены его настроения. Примостившись на краю рабочего стола Кейса и напоминая выполненную в современном стиле горгулью, старинное украшение водосточной трубы, Люпус спокойно рассматривал Кейса и Армитажа из-под полуприкрытых век. При этом он улыбался. Его волосы были выкрашены в розовый цвет. За левым ухом щетинился разноцветный перелесок софтовых микромодулей; заостренные уши были покрыты короткой, розовой же щетиной. Зрачки Люпуса были модифицированы таким образом, чтобы ловить свет и гореть подобно кошачьим. Кейс с интересом следил за переливами и изменениями цвета и текстуры, скользящими по трико Люпуса.
– Вы не смогли удержать операцию под контролем, – сказал Армитаж.
Запахнувшись в просторное дорогое пальто полувоенного покроя, он высился посреди чердака как монумент.
– Хаос, мистер Никто, – ответил Люпус Тот Самый Парень, – вот наш образ мысли и стиль жизни. Вот наша основная сила. Ваша женщина знала это. Мы работали с ней. А не с вами, мистер Никто.
По костюму Люпуса пронесся вихрь угловатых узоров оттенков беж и бледного авокадо.
– Ей потребовалась медицинская помощь. Сейчас ею занимаются. Мы присмотрим за ней. Все в порядке.
Люпус снова улыбнулся.
– Заплатите ему, – сказал Кейс.
Армитаж попробовал испепелить Кейса взглядом.
– Мы не получили товар.
– Он у вашей женщины, – ответил Тот Самый.
– Заплатите.
Армитаж деревянно шагнул к столу и вытащил из кармана пальто три толстых пачки новых иен.
– Будешь пересчитывать? – спросил он Люпуса.
– Нет, – ответил «новый». – Платите вы. Вы – мистер Никто. И платите вы за то, чтобы остаться им. А не стать мистером Таким-то.
– Надеюсь, это не угроза? – спросил Армитаж.
– Всего лишь деловые отношения, – ответил Тот Самый Парень, убирая деньги в единственный нагрудный карман своего костюма.
Зазвонил телефон. Кейс снял трубку.