- Я опоздала? - спросила Кира, входя.
- Никак нет, сударыня, - улыбнулся, вставая из кресла, Яков. - Ты, Кира, даже если постараешься, и то не опоздаешь. Не можешь по определению. Но я позволил себе, ты уж извини, маленькую вольность: чашку кофе к первой утренней папиросе.
- Тогда, за стол? - прищурилась она, зная, что ему нравится "этот ее прицеливающийся взгляд". - Я голодна, как волк.
- Овсянка и прочие прелести классической дворцовой кухни? - усмехнулся он в ответ.
- Что, честно овсянка? - Кира к такому повороту дел оказалась не вполне готова. Овсянку она и в полку ела, а вот о каникулах в волшебной стране думалось отчего-то по-другому
- Да, ладно! - рассмеялся Яков. - Это я так глупо пошутил. Идем! Я своих орлов еще ночью предупредил, что б не усердствовали без надобности. Так что будет тебе и гурьевская каша по-петровски, и оладьи с икрой, и отварная осетрина с хреном. Шампанское тоже будет, хотя...
- Шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты! - вспомнила Кира старую шутку.
- Значит, нам можно! - согласился Яков, предлагая "даме" руку. - Не изволите ли пройти со мной к столу, Кира Дмитриевна?
- После того, что между нами было, можешь обращаться ко мне на "ты"! - Кира не без робости оперлась на предложенную руку и нашла, что это мило, но крайне неудобно. Не функционально, если называть вещи своими именами.
- Каковы наши планы? - спросила, чтобы не улыбаться, как дура.
- Сделаем пару обязательных визитов, пройдемся по магазинам - я слышал, кое-кто продолжает торговать, несмотря даже на войну, - пообедаем где-нибудь в городе, и поедем на прием к герцогине Лихтенбергской...
- А может быть, ну ее эту рыбалку? - лукаво улыбнулась Кира, предположив, что спальня иногда предпочтительнее обеда.
- Одно другому не мешает, - ответно усмехнулся Яков. - Уверяю тебя, mon cher, день длинный - на все время найдется...
Так и случилось, хотя и с поправкой на субъективность восприятия времени. Между тем и этим нашлось время и для того, и для другого.
Визиты оказались, и в самом деле, обязательными, но зато краткими и необременительными. К тому же, во дворце у Якова "нашелся", - о чем, впрочем, можно было догадаться заранее, - великолепный гараж, и Курбский-Львов, щедрой рукой, предоставил Кире выбирать, на чем они поедут, заодно разрешив ей "порулить". Кира выбрала последнюю довоенную модель Опеля - "Супер-9" и затем почти сорок минут получала немереное удовольствие, "пилотируя" эту тяжелую и мощную машину по отличным столичным шоссе.
До Новгорода добрались быстро, потратив больше времени в ожидании своей очереди на блокпостах, чем на саму дорогу. К слову сказать, при первой же проверке документов, молодой жандармский подпоручик едва умом не двинулся, заглянув в удостоверение, предъявленное авантажной дамой, сидевшей за рулем дорогущего авто. Вообще-то, момент был не из приятных. Прояви жандарм необходимое по службе рвение, дело могло закончиться гарнизонной гауптвахтой, ну или, как минимум, неслабым скандалом. По уставу, офицерам запрещено надевать партикулярное платье, и, следует сказать, пункт этот нарушался крайне редко. Ну, зачем, спрашивается, станет переодеваться в статское кадровый офицер? Ему обычно и в форме совсем неплохо живется, особенно если пошита в дорогом ателье. Однако на счастье Киры подпоручик слишком сильно удивился, узнав, что перед ним обер-офицер императорского воздушного флота, и даже не подумал, что правило на то и правило, что распространяется на всех офицеров - без оглядки на пол, - а не только на мужчин.