— Вы за? — спросил Джо.

— Да, — уверенно произнесла она.

— Да, — ответил Трэвис, с благодарностью глядя на нее.

— Как насчет пляжной вечеринки? — спросил Трэвис. — Мы собираемся на Венецианском побережье, плаваем, веселимся, танцуем.

Все, что он знал о теле Шарлин, пришло из его ощущений. Он отчаянно нуждался в том, чтобы увидеть ее всю, и объединить ощущения с тем, что он видит. Он ломал голову в поисках возможности, и теперь она ему предоставлена. Пляж. Шарлин в купальнике, все выставлено напоказ, чтобы он мог насладиться увиденным.

Трэвис почувствовал муки совести. Заставить ее демонстрировать свои прелести было не по-джентльменски.

— Ты уверена, что согласна на это? — спросил он с беспокойством. — Я знаю, что ты согласилась, чтобы помочь мне, но я не хотел бы тебя к чему-либо принуждать.

Картинка проплыла перед внутренним взором Шарлин: Трэвис, каким она его видела прошлой ночью, обнаженный, за исключением обтягивающих плавок, и каким он будет снова, на пляже.

— Думаю, я это выдержу, — сказала она.

Джо решительно приступил к выполнению своих планов, объявив, что их места в театре были забронированы на следующий вечер.

— Что за спектакль? — спросил Трэвис.

— М-м-м… Погоди, сейчас узнаю. — Он проглядел газету, вызвав у Трэвиса шок. — Ты заказал билеты, даже не зная, на какой спектакль?

— Это прекрасный театр с большой ложей, где каждый сможет вас увидеть. Какая разница, что за пьеса? Ну вот. «В поисках ночного кошмара».

Они оба подпрыгнули, услышав название пьесы, печально известной своей заумностью и таинственностью.

— Она имела большой успех в Вест-Энде в Лондоне, — сказал Джо. — Шарлин ее видела, и она ей понравилась.

— Неправда, — возмущенно сказала Шарлин. — Совершенно не в моем вкусе.

— Тебе она понравилась, — с нажимом повторил Джо, — и Трэвис пригласил тебя на нее в качестве особого подарка.

— Хорошо, что сказал об этом, — сказал Трэвис тусклым голосом. — Не придется притворяться, что мне понравилось.

— Тебе придется решить, то ли ты галантный кавалер, терпящий это ради своей дамы, то ли мрачный интеллектуал, погрязший в своих мыслях, — усмехнулся Джо.

Трэвис одарил его испепеляющим взглядом.

— А в антракте, — подводил итог Джо, — не забывайте разговаривать. Пресса это обожает, потому что они могут пофантазировать, о чем вы говорите: «Он уже попросил ее?» Что-то в этом роде. Ладно, я закончил.

Он покинул их прежде, чем они спросили его, что бы значило это его «он уже попросил ее?».

В театр они надели вечерние наряды. Шею Шарлин украшало бриллиантовое колье, купленное студией, достаточно эффектное, чтобы вызвать толки. Но ее это не волновало.

В театральном фойе и позже, когда они вошли в ложу, Шарлин и Трэвиса встретили аплодисментами. Пьеса была официально признана «интеллектуальной»: мрачная, полная самокопания работа, которая заставляла Шарлин иронично посмеиваться. Но Джо был в восторге от отзывов, которые получил от своего человека, сидевшего в партере.

— Вы великолепно выглядели вместе и общались друг с другом, так что публика могла наблюдать за вашими отношениями! — кричал от радости Джо.