Маккойн молчал, глядя на него в упор. Санчес не выдержал его взгляда, отвел глаза.

— Что, наряд вне очереди выпишете, сэр? — пробурчал он. — Или приставите пистолет к голове? Так ведь не факт, капитан, что другим ребятам это понравится. Америку еще не открыли, президента нет, и верховного командования нет. Так что среди нас нет больше старших и младших. Мы — просто компания приятелей, случайно оказавшихся в этом хрен знает каком средневековом году… Я верно говорю, ребята?

Морпехи молчали.

— Если мы приятели, то устав не ограничивает мои действия…

Маккойн шагнул вперед и ударил Санчеса в челюсть. Тот отлетел на несколько шагов и опрокинулся на спину. Несколько секунд он пролежал неподвижно, потом с трудом сел, оглушенно тряся головой.

— Вставай, приятель, давай еще побоксируем! — невозмутимо сказал капитан, грозно нависая над подчиненным. — Я люблю это дело. Просто до сих пор устав мешал…

Санчес подвигал челюстью, будто вставляя ее на место.

— Устав никто не отменял, — хмуро проговорил Санчес и сплюнул кровью. — Вы мне зуб расшатали!

— Если устав действует, тогда другое дело, — проговорил Маккойн, делая шаг назад и складывая руки за спиной. — Тогда быстро привести в порядок форму одежды!

Санчес встал, отряхнулся, снял и свернул халат.

Маккойн удовлетворенно кивнул:

— Америку, может, еще и не открыли, и плевать. Зато у меня есть твой контракт, Санчес. С твоей подписью. И там черным по белому написано, что в случае неповиновения начальству ты лишаешься жалованья, всех премиальных и исключаешься из личного состава корпуса. Так что, если тебе надоело чувствовать себя морским пехотинцем и хочется побыть чьим-то приятелем, то можешь оставить оружие и топать отсюда на все четыре стороны. А твою долю поделят между собой морпехи. И никакого дворца ты не получишь и десяти жен — тоже. Вместо них я подарю тебе ослицу.

Свою речь Мако отчеканил громко и четко, чтобы слышали все. При последних словах многие рассмеялись.

— Все понятно, Санчес? — спросил Маккойн.

Сержант, набычившись, смотрел на ботинки капитана, что-то соображая. Но смех товарищей стал последней каплей. Не поднимая глаз, он, в конце концов, ответил:

— Вас понял, сэр. Сейчас расставлю посты.

— Очень хорошо, сержант!

Если Маккойн и улыбнулся, то незаметно.

Колонна идет дальше. Двигатель «Лейви» монотонно гудит на низкой ноте. БТР идет вперед, наматывая мили на жесткие запыленные колеса. Чем дальше, тем больше приятных открытий ожидает их на пути. Вот виноградники проплыли справа и слева, а за ними раскинулся розово-желтый черешневый сад. Маккойн, дав приказ по колонне снизить ход, отрядил туда шестерых бойцов, и они вскоре вернулись, неся брезентовые пологи, наполненные усыпанными ягодами ветками. Черешня мелкая, раза в два мельче той, что продается в овощных отделах супермаркетов, но невероятно сладкая.

Вместо белых крупинок моющего порошка на полу небольшого закутка теперь рассыпаны микроскопические маркеры мельче и легче цветочной пыльцы. Они и есть, собственно, пыль. «Умная пыль», невидимая пыль. Увидеть ее можно только на экране специального сканера, который фиксирует перемещение каждого из восьмисот тысяч маркеров по миллиметрам и миллисекундам. В потолок и стены вмонтированы широкоугольные видеокамеры, одна из них работает в инфракрасном режиме. Зашел было спор о том, нужен ли инфракрасный режим, и какой от него толк, но Плюи быстро разрешил его, бросив: «Пригодится, надо исключить все случайности!»