— Не будем отвлекаться на болтовню, — быстрым движением я откинула волосы назад и прикоснулась кончиками пальцев к его губам. — Слова сегодня ничего не значат. Есть только ты и я.

Мне не терпелось перейти к делу. Жар спустился и теперь тлел между ног. Донских притянул мое лицо к себе и на секунду замер. Его зрачки были расширены, взгляд напряженно следил за моими губами.

В моей голове царил какой-то туман, густой, плотный, спутывающий мысли. Веки отяжелели, ресницы трепетали от его прикосновений.

Наконец, Донских сдался и жадно вонзился в мои губы. Его поцелуй был решительным и настойчивым. Это было восхитительно. Хватая меня за волосы, он, словно обезумевший, сильнее и сильнее впивался в мои губы. Я отвечала ему со всей страстью, накопившейся за дни одиночества.

Втягивая носом воздух, я опустила руку и сжала его бедро. Продвинувшись выше по кромке джинсов, моя ладонь нащупала твердый бугорок между его ног. Сергей подхватил меня под ягодицы и с силой прижал к себе. Едва ли не со стоном я открыла глаза и быстрым движением сдернула с него футболку. Прильнув к моим губам с новой силой, Донских помог мне освободиться от халата.

Разум больше мне не подчинялся, тело жило своей жизнью, я задыхалась от возбуждения. Его губы уже целовали мою грудь, прикосновения обжигали кожу настолько, что хотелось кричать. Я откинула голову назад, позволяя ему торопливо покрыть мой живот поцелуями. Добираться до спальни было бессмысленно, не хотелось прерывать эту сладкую муку. Я готова была кончить от одних только его прикосновений.

— Ты не пожалеешь? — спросил он, задыхаясь.

— Замолчи, — хрипло ответила я и закрыла его рот поцелуем.

Мне хотелось, чтобы он быстрее навалился сверху и глубоко вонзился в меня. Хотелось слиться с ним, став единым целым, сойти с ума от накатившей страсти.

Он скользнул пальцами по кружевным трусикам, ощутил, как там все набухло, стало горячим и влажным. Я умоляюще застонала и помогла снять их, ловко вращая бедрами. Меня целиком пронизывали жаркие молнии, заставляющие стискивать зубы, глаза затуманились от предвкушения.

Откинувшись на ковре, я наблюдала, как он, возвышаясь надо мной, наспех сдергивает джинсы и трусы. Его фигура в свете луны казалась еще мощнее, плечи шире, руки казались сильными и мускулистыми. Он вынул из кармана маленький пакетик, надорвал зубами и надел резинку. Ожидание сводило с ума. Тяжело дыша, я запрокинула голову и впилась руками в ворс ковра.

Он наклонился, прижав мои руки к полу, не торопясь поцеловал в губы, медленно провел языком по шее и, дразня, прикусил мочку уха. Я непроизвольно выгнула спину. Видя, как мое тело отвечает на его ласки, он, гордый собой, довольно ухмыльнулся.

Опускаясь ниже, продолжая удерживать мои руки, Сергей касался губами разных частей тела, едва не причиняя мне боль. Я нетерпеливо застонала, извиваясь. Он посмотрел в глаза, осторожно раздвинул мои ноги и резко вошел. Волна прокатилась по всему телу, заставив меня застонать еще раз.

Этот жесткий ковер нравился мне даже больше, чем мягкие простыни с цветочками и мишками. Спина горела, покрываясь испариной. Нас трясло обоих, мышцы от трения ходили ходуном. Его руки мяли мою спину, желая придвинуть еще ближе, сжимали ягодицы, путались в волосах. Я металась по ковру, закусывая губы. Мне не хотелось, чтобы он останавливался. Сергей ненадолго отпускал мои влажные губы, чтобы посмотреть в глаза, и снова со вздохом припадал к ним, наращивая темп движения.