Я почувствовала это отличие.

Берлин был живой! Молодой, яркий, настоящий! Как будто кто-то взял Москву, хорошенько ее прополоскал, встряхнул и накачал антидепрессантами.

Лица у людей, одежда — все было похожим и непохожим на московские одновременно. Словно людей тоже прополоскали и разрешили не грустить и не бояться. Даже я сама переставала потихоньку печалиться. А уж когда Герард предложил все-таки зайти в бар и что-нибудь выпить…

— Он тебя бросил из-за цветов? — Герард с каждым следующим бокалом все хуже понимал русский и все бестолковее сам на нем выражался.

— Во-первых, это я его бросила! Во-вторых, из-за цвета волос, а не из-за цветов, — терпеливо объясняла я. Это очень сложно — терпеливо объяснять, когда ты орешь человеку на ухо. Потому что бар оказался рок-н-ролльный и там как раз начиналась Очень Громкая Программа.

— Но как можно тебя бросить? Он дурак? Я ему объясню! — Герард достал телефон и, щурясь, стал листать контакты. Видимо, фокусироваться получалось уже не очень.

— Герард! Это я его бросила! Остынь!

— Из-за волос? — снова удивился он. — Не, ну зеленый ему подошел бы. Но ты суровая русская женщина!

— Нет, из-за другого! — божечки-кошечки, что ж он такой упоротый-то стал! — Но я думаю, ему бы лучше темно-красный!

Я задумчиво представила Вадима с темно-красными кудрями и это было прямо секси!

Так, стоп. Мы расстались. Никакого секси.

— Яна! Ты самый лучший mad… — Герард выпустил телефон и тот грустно булькнул в бокал с пивом. — Лучший Mädchen! Но ты не права! Нельзя бросать мужчину, потому что он не перекрасил голову! Ведь он не требовал, чтобы ты перекрасила… А знаешь…

Тут он задумался. И завис. Я тоже задумалась — не слишком ли я переоценила его крепость. То есть, мне тоже было весело, но не так почему-то, как Герарду, хотя пили вроде одинаково.

— А знаешь… Пойдем, я перекрашу! — вдруг заявил Герард, вставая. Он подозрительно покачивался, но в принципе идти мог. Я представила себе, как он зелененький приезжает в Москву и идет общаться с Вадимом, а тот, едва избавившись от девушки-неформалки вынужден общаться с партнером-неформалом, и начала хихикать. И хихикала, хихикала, хихикала, пока официантка вдруг не поставила передо мной стакан простой воды.

И только тогда поняла, что делаю это уже не меньше десяти минут. И не могу остановиться.

— Яна… — Герард смотрел на меня несфокусированным взглядом. — Отложи телефон!

— Почему? — удивилась я.

— Ты смотришь на него весь вечер каждые пять минут. Мужчина не будет тебе звонить, если ты сама его бросила. Мы гордые.

И снова нормально говорит. Он притворялся, что ли? Зачем?

— Ты была такая грустная, — ответил Герард на этот вопрос, вероятно, написанный у меня на лице. — Я думал, если я буду клоун, ты повеселишь.

— Повеселеешь, — автоматически поправила я. Нет, все-таки он изрядно пьян. — Не надо, слушай. Мне просто нужно время. Не каждый день бросаешь красивого миллионера, знаешь ли!

— Я тоже красивый миллионер, — заявил Герард.

— Ты любишь белые колготки.

— Яна!

— Теперь ты сочувствуешь Вадиму? — усмехнулась я.

— Я завидую ему, — грустно сказал Герард и щелкнул пальцами. Перед ним поставили еще один бокал с пивом.