«Трехногого» все-таки раскулачили, палка исчезла в проеме, и после пары минут и пары сдавленных ругательств, парень объявил:

— Я их открыл. Лезу!

— Обожди, — ринулся вслед за ним мужчина, но не успел.

— Я зацепился, — заорал пацан, — щас вылезу и всех спасу, МЧС, блин, на полставки!

Выгрузка из лифта оказалась делом технически довольно простым, хотя и нервным. Первой подсадили Ларису. Ее, единственную, разносчик пиццы мог втянуть наверх, не рискуя сам сверзиться в шахту. Следующей была дама-инженер. К ее чести, она не стала переживать о том, что двое мужчин увидят снизу ее белье, а, кряхтя и охая, наступила на подставленные руки, и молодежь вытянула ее уже вдвоем. Потом аккуратно эвакуировали нервного «костюма», малыша… Последним выбрался молодой мужчина. Он и вправду оказался слоником, ему помогали все, кроме Демки. А тот, переодетый в сухое, успокоился и снова уснул прямо на жестком полу в коридоре, скупо освещенном аварийными лампочками.

14 сентября 2013 года, поздний вечер, Санкт-Петербург, где-то глубоко под землей.

Лера закончила декламировать выдуманное на ходу стихотворение, щелкнула зажигалкой и прикурила.

— Все частушки сочиняешь? — Черный отвернулся. Сам он не курил, и терпеть не мог табачного дыма, но вредную привычку напарницы ему приходилось терпеть. Они стояли, прислонившись к огромной вентиляционной шахте. В тишине ночи был ясно слышен шум «Карлсонов».[8]

— Ага… а тебе, что не нравится?

— Слышала указ президента? — вопросом на вопрос ответил парень.

Напарница с отрешенным видом отравляла себя никотином. Медитировала перед заброской. Или молилась. Или просто прикидывала предстоящий маршрут. Но разговор поддержала.

— Каждые двадцать минут передают. И что? И ты, и я знаем, что если захотим, то уйдем отсюда в любой момент и в любую сторону.

— Так, может, уже пора? — осторожно спросил Черный.

— Нет, — сказала Лера, не поворачивая головы и не меняя выражения лица.

— Почему? — озадачился Черный.

— Потому что отсюда мы за периметр не уйдем, — обстоятельно разъяснила Лера, — нужно было в другом месте лезть. Это — во-первых. А во-вторых, собираться нужно было по-другому. Я, например, свою коллекцию лимонадных этикеток не захватила.

— Так мы же не собираемся навсегда уходить. Как только с вирусом справятся, сразу вернемся.

— А если с ним не справятся? И решат выжечь всю заразу от греха подальше хорошей такой ядреной бомбой. И пропала моя коллекция.

Секунд на десять Черный завис. Потом с облегчением рассмеялся.

— Шуточки у тебя.

— Нормальные у меня шуточки. Ты, вон, ржать изволишь, как лошадь. Значит — смешные.

— А еще новость хочешь?

— Ну?

— Мы с тобой с утра в бизнес-центре, в кафешке сидели… — Парень сделал многозначительную паузу, но Кошка предвосхитила его информационный экстаз.

— Знаю уже. В «Пулково» разбился самолет. Пожар и все такое… многие укрылись в бизнес-центре. Но потом и там тоже произошел мега-апокалипсис со стрельбой и прочими выкрутасами… брехальник исправно передавал днем новости.