Недовольно поджав губы, женщина нажала кнопку стеклоподъемника и включила заднюю скорость.

— Ничего-ничего, — сказала она, слегка повернув голову назад, — сейчас, Лариса, я у автосалона припаркуюсь. Вы меня там и обождете.

«Мазда» цвета синий кобальт, легкая и юркая, красиво воткнулась между «ниссаном» и БМВ, заняв место на краю парковки.

— Посидите здесь? Или со мной пойдете?

Лариса обвела глазами ряды разноцветных крыш, плотно припаркованных автомобилей.

— А ты надолго?

— Нет. — Невысокая женщина — темный деловой костюм, длина юбки до средины колена, короткая стрижка и стильные квадратные очки — выбросила ногу на асфальт. — Минут на двадцать, ну на полчаса. Это максимум.

— А ты пройдешь? Посмотри, сколько там полицейских.

— Пройду. Так что, вы остаетесь?

— Скучно, — вздохнула Лариса, — и пить хочется.

— Вот тебе вода. Как там Дема?

— Спит, — доложилась девушка, отвернув кружева конверта, — он почему-то все время спит. Это нормально?

— Это здорово, — улыбнулась женщина, — у тебя хороший, спокойный ребенок. Повезло. Ты-то у меня кричала сутками. К Демке я еще ни разу ночью не вставала, а с тобой, по-моему, до года ни разу толком и не ложилась.

— А почему они кричат? — озадачилась Лариса.

— Бог его знает. Может быть, они догадываются, что жизнь — штука тяжелая и нервная. И ничего не получается так, как хочется. Потому что хочешь обычно все и сразу, а получаешь ничего и постепенно… — Поглядев на дочь, открывшую рот, мама рассмеялась. — А может, у них просто животики болят. Демка еще только учится жить: дышать, моргать, кушать, переваривать, писать и какать…

— А если ты уйдешь, а он заплачет?

— Покачаешь, — женщина пожала плечами, — в крайнем случае — покормишь. Стекла тонированные, никто тебя не увидит, не беспокойся.

— Так полчаса назад же кормили! Нельзя ведь часто, доктор говорил.

— Ты их больше слушай, — фыркнула мама. — Демка сам знает, что ему можно, а что нельзя.

— Да откуда ему знать! Он же еще ничего не соображает.

— Все он соображает. Он у тебя умненький. Ну, бывай. Если что, я у отца в офисе, там мобильники не всегда работают. На своем громкость убавь, а то отец еще позвонит, разбудит внука, он завтра утром обещал вернуться. Ну, я скоро…

— Постой, — Лариса попыталась удержать мать, — а если…

— Разберешься, — решительно сказала женщина, — у меня дела. Полчаса вы без меня проживете. Не скучай, мамуля. — Последнее слово она протянула с ласковым ехидством. Ласки, впрочем, было больше.

— Осторожнее…

— Разберусь. А ты заблокируй двери.

Лариса слушала радио, изредка покачивая бело-голубой сверток. «Ниссан» отъехал первым, на его место припарковался красный «опель», из которого вышел молодой мужчина, обошел машину вокруг и открыл дверцу для девушки чуть старше Ларисы. Сразу стало тошно. Паша как пропал, так и не показывался — подлец. Но она любила его. Его первого. И появись он сейчас возле машины, она, не задумываясь, кинулась бы к нему на шею. Она простила бы ему все-все! А Пашка, увидев сына, какой он маленький и красивый, полюбил бы его. И стали бы они жить все вместе. Па-а-ашка! Тошнотворный комок подкатил к горлу. Она держалась из последних сил, чтобы не разрыдаться в голос.