Он ждал, что из вагонов кто-нибудь выйдет, но из одного окна только высунулась темная, причесанная на косой пробор чья-то голова, взглянула безразлично мимо Черкизова и исчезла. Он постоял минут пять у ступенек, прислушиваясь к невнятным голосам, смеху, звяканью посуды. Хотел было уже войти в вагон, когда из тамбура вышел милейший полковник Ер-Назаров, спрыгнул на землю, глянул на него из-подо лба:

— Здравствуй, Черкизов.

— А где… все?

— Завтракают, — почтительным шепотом сказал Ер-Назаров. — Чай пьют. Понимаешь, с молоком.

Взял Черкизова под локоть, повел вдоль состава, сказал восторженно:

— Видишь?

— Что?

— Все с собой везут… Европа! Даже сортир разборный. А это вот — барак… тоже разборный, — ткнул он в платформы с кипами гнутой рифленки. — На каждого по каюте.

— Я им жилье приготовил.

— Это они, знаешь, сами решат, — вздохнул Ер-Назаров. — А вот это… — он снова ткнул в огромный ящик на платформе, — личный аэроплан шеф-пайлота сэра Лоуфорда… Он его сам перестроил для дальних разведок.

— Знакомы уже… — небрежно заметил Черкизов.

— Знакомы не знакомы — твое дело. Но если с его головы хоть волос упадет — головой же и ответишь!

— У меня здесь не институт благородных девиц — боевой отряд! — удивился Черкизов.

— Это все понятно… — вздохнул Ер-Назаров. — И все-таки сам главком приказал: беречь их! Тут у тебя все спокойно?

— Да.

— Проверим.

Из вагона посыпали ладные, молодые парни. Все в одинаковых хромовых куртках, с непокрытою головою, в длинных брюках, ботинках. Сошли на землю, начали оглядываться. Один из них, смеясь, сказал на ломаном русском:

— А где верблюды?

— У тебя в отряде кто-нибудь английский хоть немного знает? — спросил Ер-Назаров.

— Тубеншляк!

— Это хорошо. Приставишь к ним, обойдемся без моего переводчика. Он в ставке нужен.

Черкизов не успел ничего ответить, потому что из вагона, попыхивая трубкой, вышел Лоуфорд в темном штатском костюме. За ним спустился веснушчатый переводчик с подвязанной щекой, видно мучался зубами.

Черкизов, напрягшись, подошел, вскинул руку к виску, доложил, что рад прибытию коллег, что отряд ждет и он как командир отряда предлагает всем незамедлительно отправиться на аэродром.

Лоуфорд одобрительно покивал, но сказал через толмача, что поедет, как только снимут его автомобиль.

Британцы набились в автомобиль Лоуфорда, сам он сел за руль. Черкизов и Ер-Назаров поехали впереди, указывая дорогу.

На поле Лоуфорд остановился только на минуту, мельком глянул на российский флаг на мачте, не вылезая, скользнул взглядом по аэропланам, русским авиаторам, которые отдавали ему честь в ожидании представления, по толпе. Черкизов подбежал к его автомобилю:

— Я хочу познакомить вас с летным составом!

— А разве русские умеют летать? — ответил тот.

Оглянувшись на своих, Черкизов услышал, как штабс-капитан Марвин крепко, не стесняясь, выругался.

Черкизов даже растерялся, но Лоуфорд, глядя поверх его головы, пояснил, что русским авиаторам надлежит немедленно отбыть к эшелону и выгрузить имущество. А сейчас — в штаб!

Английские пилоты остались на улице у штаба. Изумленно уставились на девушку в длинной юбке, которая прутиком гнала гогочущих гусей.