– А что афишировать? Мой провал? Ведь Беллу я так и не нашел.

– Наташа, я не понимаю, – Торен посмотрел на девушку. – На что ты намекаешь?

– Ну… если рассмотреть вероятность, что никакого похищения не было…

– Что? – вскинулся Ройс.

– Как я уже говорила, для меня непонятным оставался только один момент… до тех пор, пока я не пришла сюда. Сегодня последняя загадка пала. Господин Жерар, вы же ведь никогда не смирились бы, если бы дочь решила выйти замуж вопреки вашей воле? Не так ли? Вы слишком властны и привыкли, чтобы все было так, как вам нужно… Сын – ваш наследник, но дочь… Наверное, у вас уже была намечена выгодная для вас партия. Интересно, как к ней относилась Белла?

– Папа?

Жерар сидел, плотно сжав зубы, сверля Наташа взглядом. Той даже неуютно стало, но она продолжила:

– Сначала я полагала, что все происходило так, как и говорят официально… поспрашивала я разных людей. Первое сомнение у меня зародилось, когда я услышала про разбитую рыбацкую лодку и труп девушки на берегу. Зачем похитителю понадобилось вывозить ее в море? Утопить? Зачем? Проще же закопать тело на берегу… на худой конец сбросить со скалы в море. Да и вообще, зачем было его прятать? Вот тогда я решила начать с лодки.

– С лодки? – эхом повторил Ройс.

– С нее, Ройс. Кому-то ведь она принадлежала. Знаете, кто больше всех знает обо всем происходящем на острове? Мальчишки. Любопытные и во все щели сующие свои носы. Не зря я их назвала гвардией Шерлока Холмса… впрочем, вы не поймете. Так вот, я их просила не только проследить за профессором, еще раньше я попросила их все узнать о том давнем деле. Понятно, простимулировав их старательность хорошей суммой. Знаете, я удивилась, сколько всего узнала.

Жерар вдруг откинулся на спинку кресла и расслабился.

– Вы поверили их трепотне?

– Трепотне? О, нет, все ведь проверить можно. Например, лодка принадлежала рыбаку Турону. А когда я его постаралась разыскать, вдруг обнаруживается, что его обвинили в контрабанде и посадили… сразу после того давнего дела. Странно, что его не обвинили в убийстве и похищении, это же было так легко, господин Леройс. Так почему вы этого не сделали? Вместо этого контрабанда?

– Папа, – завертел головой Торен, – о чем она говорит? Какой Турон?

– Что удивительного в том, что кого-то посадили за контрабанду? – поинтересовался Артер Леройс.

– Да ничего. Вот только за контрабанду крабов обычно дают пинка под зад и отнимают улов, вот и все. А тут вдруг такие строгости. Я узнавала, если сажать всех рыбаков за контрабанду краба, то остров останется без рыбы, ибо ловить будет некому, ибо абсолютно все в случае удачи пытаются провезти крабов на остров в обход налога на роскошь… Краб – роскошь? Ну да ладно, не мое дело. Главное я поняла – за такое не сажают.

– Иногда стоит проявить строгость…

– Кого еще посадили, кроме него, господин Леройс?

– Сажали…

– Двоих… которые уже на свободе. Просидели неделю оба. Я это тоже узнавала.

Леройс нахмурился.

– Как вы могли получить такую информацию?

– Я же Призванная, забыли? Дала взятку архивариусу, помахав у него перед носом бумагой от Сената республики, и получила всю информацию, которая мне была нужна. Только не надо на него сердиться, господин Леройс. От взятки он бы мог отказаться, а Сенат ему не указ, у него свой начальник есть, а вот перед сдвоенной атакой он не устоял, мало там у вас платят, а закон он не нарушил, я ему все расписки оставила. Впрочем, понятно, почему он не горел желанием рассказывать всем о моем визите, и вы остались о нем не осведомлены. Но знаете, что самое паршивое в этом деле? Я не смогла встретиться с заключенным. Выяснилось, что через две недели после заключения его пырнули чем-то острым сокамерники.