— Жюли, милая, — тут же развернулся к ней Губернатор, которого, оказывается, звали Филипп, — закрой рот! А то опять не выдержу!

— Филипп, зачем так грубо? Мы можем все решить… — Жюли не собиралась сдаваться, не собиралась успокаиваться. Ее голос, мягкий, обволакивающий, стелился по земле дымкой, ядовитой и сладкой, которую очень опасно подпускать к себе близко. Можно и не успеть среагировать. — В конце концов, девочка ни в чем не виновата… Ну посмотри на нее…

— Смотрю.

Губернатор обошел меня по кругу, разглядывая, как диковинку, демонстративно играя на публику.

На нас троих, то есть.

Остановился напротив.

— Удивляюсь, чем такая малышка могла зацепить сразу двоих настолько отвязных мудаков, как Диксоны. Ты так хороша в постели? Что они не смогли поделить?

— Вас так интересует моя постель, с чего бы это? — огрызнулась я, не выдержав.

Знала, что не надо нарываться, но Боже мой! Да наплевать уже. Все равно мы из этого проклятого подвала не выберемся живыми!

Диксоны, когда вернутся, а в том, что они вернутся, я нисколько не сомневалась, просто не найдут, где здесь вход.

Не додумаются!

Разве что, весь дом по камешкам разберут!

Наличие этого места было сюрпризом не только для меня, но и для Жюли, похоже. Хотя, я думала, что она не теряла даром времени с Губернатором. Ну не просто так же она к нему в постель влезла?

Наверняка, искала для себя выгоды и узнавала ходы-выходы. Вряд ли здесь большая и чистая любовь с первого взгляда, особенно, учитывая то, что я видела сегодня с утра в доме для одиночек.

Но, как выяснилось, просчиталась.

Потому что, когда меня Мартинез сюда притащил, Жюли уже сидела, привязанная к стулу.

А на соседнем стуле сидела… Мегги.

И вид у нее был, прямо скажем, не очень.

Бледная, в порванной блузке, с темными пятнами на шее, в которых я опасалась опознавать засосы…

Но не сломленная. Мы встретились взглядами и… Больше ничего. Но Губернатор заметил наш безмолвный разговор.

— Знаете друг друга, девочки? Это хорошо. Я так и думал. Вот сейчас все вместе и поговорим.

Правда, разговаривал он пока что только со мной, ну еще и на Жюли огрызался.

А на Мегги только смотрел. Но очень нехорошо. Плотоядно.

Меня прямо мороз по коже продирал, когда перехватывала эти взгляды. И как-то не оставалось сомнений в авторстве синяков на шее и груди Мегги.

Я сидела и никак не оставляло ощущение какого-то сюра.

Хотя, в нашей современности вообще было очень много сюра. Одни мертвецы ходячие чего стоили. Так почему бы не быть еще одному?

Где благообразный и правильный хозяин города оказывается скрытым маньяком? И помешанным на власти и контроле параноиком?

Потому что от меня он добивался ответа только на один вопрос: «Куда ушли Диксоны?».

А я молчала. Просто потому, что реально не знала ничего! Да даже если б и знала… Пошел он!

Во всей этой ситуации оставалось для меня лично загадкой — зачем вообще такие жесткие методы? С чего вдруг у него сорвало башню? Почему здесь Жюли? У них же вроде все хорошо было? Но, как показала реальность, неправильными были мои наблюдения.

— Да Боже упаси! Ты мне не интересна в этом плане, девочка! — рассмеялся Губернатор, — в отличие от Мартинеза. Он, кстати, за дверью. Очень ждет результатов нашего с тобой разговора. Так что, только от тебя будет зависеть, останешься ли ты здесь, в относительной безопасности, или пойдешь к нему.