— Приветствую вас, биндюжники, идущие на смерть! — небрежно помахал Петр им рукой. — Ну как дела на Молдаванке?

Локис с Вилкасом как по команде уставились на Яцко в ожидании перевода. Толмач выдал одно короткое слово и, почесав в затылке, сконфуженно поглядел на Сангре.

— Разрешаю не переводить, — великодушно отмахнулся тот и, обращаясь к Улану, торжественно произнес: — Это мой сюрприз, потому ничего и не говорил за него раньше времени. Итак, начинаю демонстрацию первого в мире конвейера а-ля Стаханов. Ну-ка, мальчики, покажите, чему я вас научил.

Вся четверка согласно закивала и без лишних слов продолжила то, чем и занималась. Братья-литвины расположились позади белорусов, принявшихся выпускать стрелу за стрелой в установленный в ста шагах от них щит с грубо нарисованной ростовой фигурой. Произведя выстрел, Яцко с Алесем мгновенно подавали назад разряженный арбалет, держа его в правой руке, при этом даже не оборачиваясь. Другой же, заряженный и услужливо поданный литвином, буквально ложился каждому из них в левую руку.

— Одной подают, второй принимают, — прокомментировал Петр. — Аналогично у заряжающих. Процесс самой зарядки я поначалу расчленил на двенадцать операций, заставив каждую отработать в отдельности, доведя до автоматизма, а уж потом соединил их вместе. Поначалу народ сомневался в правильности учебы, но я сумел втолковать за ее важность, люди вникли, оценили и все пошло как по маслу. Итак, босота, счетчик заработал, — кивнул он своей небольшой команде, и двое прицелились в ростовую мишень, а двое принялись сноровисто заряжать два других арбалета.

Сангре меж тем неспешно отсчитывал секунды, одновременно загибая после каждого выстрела палец на руке.

— Раз, два, три, четыре… — на шестидесяти он остановился и, повернувшись к другу, показал шесть пальцев.

— Каково? И это не предел. В перспективе я вижу потенциал и для семи-восьми, а то и десяти выстрелов в минуту, хотя последнее перебор, стрелкам нужно время для прицеливания, — он повернулся к литвинам и, показав большой палец, одобрил: — Молодцы, амиго! Не подвели, показали класс. С меня стакан. А тебе, Квазимодо, сразу два, — посулил он Локису.

Улан промолчал, не став комментировать. Но чуть погодя, вернувшись обратно в комнату, принялся за свое — убеждать, что двух мечников для отражения основного удара в любом случае маловато, даже при поддержке достаточно часто стреляющих арбалетчиков.

— Не боись. Нам же надо не день простоять, как мальчишам-кибальчишам, а всего две-три минуты.

— А потом?

— Подмога подоспеет.

— За две минуты людям князя не успеть, — мрачно возразил Улан. — И за три тоже. Ты сам был возле замка и видел, что ближайший с литовской стороны Немана лес, где можно укрыться, не меньше чем в пяти минутах ходу, да и то конного. А там, в замке, не дураки и понимают, что если ворота не закрыть — им смерть. Поэтому они сделают все, чтобы завалить нашу шестерку.

Петр хитро улыбнулся, глядя на Улана:

— А нам господь поможет, святые головы подкинув.

— Какие еще головы?!

— Обыкновенные, мучеников за веру. А чуть погодя всадника без головы подошлет. Короче, слушай еще раз за мои мысли, но теперь уже усовершенствованные и, благодаря твоей критике, доведенные до идеала.