Вскоре подошли провожающие — несколько солидных мужчин с дамами. Покурили у вагона, пока женщины говорили о своем. Ударил колокол. Мужчины начали жать руки отъезжающему, женщины целоваться.

Конца процедуры прощания Юрий Сергеевич ожидать не стал. Свернув газету, он пошел к выходу. Сзади снова ударил колокол, свистнул паровоз. Базырева начали обгонять возвращающиеся с перрона провожающие. Среди них он увидел и группу, провожавшую солидного толстяка, значит, пока все шло нормально.

Настроение у Юрия Сергеевича явно улучшилось, и он зашел в привокзальный буфет. Проведя там некоторое время, вышел на площадь и, взяв извозчика, поехал на Солянку. Расплатившись и отпустив экипаж, он вошел в подъезд старого многоэтажного дома, поднялся по лестнице и вставил ключ в дверь квартиры.

Неожиданно его взяли за локоть.

— Юрий Сергеевич?

Базырев оглянулся. Рядом стояли несколько мужчин. Он, улыбнувшись, сделал попытку освободиться.

— Простите, вы ошиблись. Меня зовут Евгений Владимирович. Евгений Владимирович Глазов.

— Вам придется пройти с нами. Если это недоразумение, то оно скоро выяснится.

— А по какому…

Один из мужчин показал ему удостоверение. Мельком глянув на него, Базырев недоуменно пожал плечами:

— Хорошо, пойдемте. Но я вас уверяю…

— Разберемся, — заверил его державший за локоть и, быстро сунув руку под пиджак Юрия Сергеевича, вытащил оттуда небольшой плоский браунинг… — Теперь можем идти…

Базырева привезли на Лубянку, провели в большой кабинет, где его ждал средних лет человек в пенсне, с пышной шевелюрой, густо блестевшей сединой.

— Присаживайтесь, — предложил он.

— Спасибо, — Юрий Сергеевич сел в жесткое кресло у стола. — Однако я, признаться, не очень понимаю причины моего пребывания здесь…

— Так уж? — улыбнулся человек в пенсне. — Нам ведь есть о чем поговорить, господин Грир. Ведь вы — Феликс Грир, капитан армии его величества, не так ли? Или вы предпочитаете именоваться сотрудником «Интеллидженс сервис» Уильямом Бакли?

Черников, как и обещал, пришел к Федору поздно вечером, когда освободился от бесконечных редакционных дел. Подойдя к знакомому дому в Крутицком переулке, увидел, как во дворе его друг пилит дрова. Остановился, невольно залюбовавшись поджарой, мускулистой фигурой Грекова. Тот, словно почувствовав его взгляд, обернулся.

— Здравствуй…^>: — подняв руку, смахнул пот со лба. — Извини, я тут по хозяйству. Времени нет, а матери помочь надо. Хоть и лето, а плиту топить приходится, обед готовить, да и…

— Ничего, я тебе помогу, — Анатолий скинул пиджак, повесив его на сук старого тополя, взялся за ручку пилы. — Ну, давай!

Горка опилок под толстым кряжем начала расти быстрее.

— Колоть тоже поможешь? — Федор легко снял с козел распиленные куски кряжа и положил новое толстое полено. — А то мне много дров надо. Не обзовешь потом эксплуататором?

— Если чаем угостишь, то не обзову, — засмеялся раскрасневшийся от работы Черников. — Ты, никак, собрался куда, что столько дров запасаешь, словно на зиму?

— Угадал. Наверное, в командировку поеду. Не знаю еще, на какой срок, но, думаю, надолго.