Я не возражал, но напомнил, что мальчишка — сын Джермена. Мы что, собираемся грохнуть его отпрыска? Джимми покачал головой и ответил, что это решено. Якобы один из адвокатов встречался с Джерменом в тюрьме и сообщил, что его сын информатор, а Джермен сказал адвокату: «Убить крысу». Вот до чего мы дошли. Заказывали собственных детей.
Пока мы говорили, Джимми размахивал клочком бумаги с новым именем и адресом мальчишки. Он настаивал, чтобы я вместе со Стабиле поехал во Флориду и грохнул его. Но федералы упоминали, что как раз Стабиле и Сепе были теми, кто убеждал Джимми избавиться от меня. Если я поеду во Флориду со Стабиле, точно не вернусь назад.
Я отвёз Карен домой и снова отправился собирать долги. Я дал ей пистолет, с которым спал с тех пор, как вышел из тюрьмы под залог. У меня был небольшой арендованный автомобиль, который нельзя было проследить, и даже второй такой для жены, чтобы не ездить на машинах, известных копам. Офис окружного прокурора Нассау конфисковал мой «вольво».
План был прост — оставаться на свободе как можно дольше и собрать как можно больше денег. Я был в безопасности, пока Джимми верил, что я поеду во Флориду. Но план не сработал. Когда я вечером подъехал к дому, меня окружили восемь агентов. Федералы узнали, что я на свободе. Макдоналд решил не рисковать. Меня арестовали как важного свидетеля по делу «Люфтганзы». Выбора не оставалось — мне предстояло или пойти на сделку, или пойти ко дну.
Глава двадцать вторая
Карен. Вскоре после ареста Генри меня вместе с детьми под охраной федеральных маршалов и агентов доставили в офис ФБР в Квинсе. Мама, сходившая с ума от беспокойства, поехала с нами. Меня принял в своём кабинете Макдоналд, который прямо сказал, что всем нам нужно воспользоваться Федеральной программой защиты свидетелей. Мы в опасности, объяснил он. Генри. Я. Дети. Наш единственный шанс — если Генри начнёт сотрудничать. Тогда мы сможем начать новую жизнь. Я спросила, а что, если Генри пойдёт в программу свидетелей, а мы с детьми останемся дома? Макдоналд ответил, что так не получится, мы всё равно будем под угрозой, потому что бандиты постараются достать Генри через меня и детей.
Макдоналд разъяснил всё предельно чётко. С ним были федеральные маршалы, которые помогали объяснять и подтвердили его слова. Если Генри выступит в суде, сказали они, то люди, против которых он будет давать показания, начнут нас искать. От Генри будет зависеть, останутся они на свободе или проведут остаток жизни в тюрьме. Если эти бандиты решат, что мои родители или сёстры знают, где мы, жизнь моих родных не будет стоить и гроша. Их заставят всё рассказать, а потом нас убьют.
Затем Макдоналд начал свой маленький шантаж. Сказал, что может обвинить в наркоторговле и меня — мол, у него хватает доказательств. Мы с Генри оба пойдём под суд. «И что тогда будет с детьми?» — спросил он.
У меня голова шла кругом, но, выходя из кабинета помощника прокурора, я уже решила, что воспользуюсь программой защиты свидетелей. Генри заявил Макдоналду, что согласится сотрудничать, если я пойду в программу вместе с ним. В одиночку он на это не подпишется.