Надо найти себе кого-то. Тупо стресс снять, и чтобы не клинило так на секретарш чужих!
К вечеру чувство вины делается невыносимым! А если она только делает вид, что ей не больно? Ведь села на свою очаровательную пятую точку со всего маху! Может навестить ее? И живет она не так далеко отсюда. В соседнем доме.
Желание ее проведать становится просто нестерпимым! Жар отступил, я чувствую себя более-менее адекватно. А вот Марьяна может страдать из-за ушибов, или еще хуже, страдать может ребенок.
Одеваюсь, иду через парк в новостройку Малышевой. У входа продают милые букеты цветов. Точно! Все женщины кипятком писают от веников. Марьяна — не исключение. Уже показала себя типичной легкодоступной стервой, поэтому обрадуется венику, как миленькая! Самый дорогой ей куплю. Чтобы теорию подтвердить!
Иду, насвистывая песенку, весь в предвкушении нашей встречи. Сто лет не
свистел. Вконец ополоумел. Вот до чего меня эта Малышева довела!
Глава 45
— Марьяша, Марья-а-а-ш!!! — зовет меня из прихожей поскакавший открывать дверь Федя
— О-о-о… пристрелите старую больную женщину, — кряхчу и стону я после сытного ужина.
— Марьяш! Да Марья, блин! Давай, быстрей!
— Успокойся! — рявкаю я на недоразумение в трениках. — Я тебе что, девочка на побегушках?
В дверях торчит Главгад. И ухмыляется так еще. Ни стыда, ни совести. Я в свободном домашнем платье. Живот торчит угрожающе. Волосы мои встрепанные закрутила в пучок на голове. В общем, моему образу классической злой всклокоченной жены не хватает только бигудей, да скалки.
— Что надо? — со злостью в глазах окидываю его идеальную фигуру в идеально сидящей пиджачной паре.
Еще бы галстук бы нацепил, педант фигов.
— Ну… я пойду. — мигом сливается Федя со сцены.
Босс молча ждет, пока лишние свидетели нашей ссоры удалятся за поворотом и переступает порог квартиры.
— Я войду?
— Нафига?
— Поговорить пришел.
А сам стоит. Не переступает. Ждет разрешения. И руку назад завел. Неужто лютики-цветочки притаранил? Ох, зря, если так…
— Говори!
— Говори ТЕ!!! — делает акцент Главгад.
— Тут не офис! — рявкаю я, сдувая с глаза выпавшую из пучка прядь волос. — И не твой дом. А моя личная хата! Или говори, или уматывай!
Босс злится. Побледнел аж. И желваки под бородкой ходят в приступе злобы. Но он пересиливает себя. Берет в руки.
— На! — вытаскивает из-за спины… чтобы вы подумали?
Букетище!
— Розочками своими вшивыми подкупить меня хотите? — прищуриваюсь я.
— Почему это вшивыми? — искренне недоумевает Сергей. — Вполне приличный букет.
Быстрый взгляд на швабру, что притаилась за шкафом. В голове коварные мысли, как буду босса шваброй взашей гнать.
— Так и засуньте его себе знаете куда? — взвизгиваю я.
— Я щас тебе его знаешь куда засуну? — злится Астафьев. — А ну взяла быстро и поблагодарила меня!
Ой, ну зря… вот это он зря! Еще и протягивает веник свой.
Хватаю и прямо в морду дорогому шефу хлобысть!
— Это тебе за утро!
Хрясь! Со всей дури, пока жмурится, (небось листья и колючки в глаза попали).
— Это тебе за сейчас!
Бумс! По тупой голове. Лепестки брызгают во все стороны.
— А это за всю мою жизнь!!! — хватаю швабру и по его бесподобным булкам оглоушиваю.