Бесполезно! Как будто она меня не слышит.

Злит ещё больше.

– Тебе лучше открыть рот. Сказать несколько слов. Иначе…

– Неужели может быть ещё хуже?

– О, я могу придумать. По кругу пустить могу, – смакую. Просто на словах.

Мысленно даже представить тошно. Сразу хочется в башку себе выстрелить.

Но я просто играю. Проверяю терпение. По сути, я с ней толком и не общался после похищения. Это первый раз, когда мы обмениваемся репликами. Я не даю себе расслабиться и забыться. Но Малинка мои слова принимает всерьёз.

Бледнеет мгновенно, как будто всю кровь из её тела выкачали. Цепляется пальцами за сиденье и… Хлоп!

Заваливается на бок. Упирается головой в стекло.

– Хороший спектакль! Тебя за границей этому научили?

Она ничего не отвечает.

Это натурально пугает. Даже кишки в узел завязываются. Мандражом пробирает до самых костей.

Резко выворачиваю руль, подсекая пару других водителей. Они меня, вероятно, матерят. Но я не обращаю внимания. Едва только джип тормозит, срываю удерживающий ремень. Освобождаю Малинку из плена, уложив головой на свои колени.

Хлопаю легонько по щекам.

– Очнись!

Ну же…

Пульс есть. Слабенький, едва заметный, но есть! Она жива. Просто в глубоком обмороке. Может быть, перетрудилась в земле, схватила солнечный удар и плюхнулась без сознания?!

Или просто такая актриса? Прирождённый гений!

Я упорно не хочу думать. Не хочу быть виноватым и чувствовать, как совесть поедает мои внутренности.

Я избавлен от лишних сантиментов.

Но когда я теряю надежду и тянусь за телефоном, чтобы вызвать подмогу, Малинка внезапно открывает глаза. Хлопает ресницами. Потерянная, как будто в космосе побывала.

– Что я здесь делаю?

– Сидеть можешь?

Помогаю ей сесть. Малинка трёт голову там, где ударилась о стекло.

– Извини. Я не хотела тебя задерживать. Просто дурнота накатила, а потом темнота… Мне уже лучше. Может, вернёшь меня обратно в тем… в дом.

– Что не договариваешь? Хотела сказать, в темницу?!

На бледной коже появляются алые пятнышки. Значит, угадал.

Придётся изменить план. Сначала кофейня, чтобы взбодрить её. Потом – магазины шмотья.

Увидев цены в меню элитной кофейни, куда заглянули, Малинка откладывает папку в сторону.

– Я не голодна.

Приходится выбирать самому.

– Ты съешь всё. До последнего кусочка.

– Или что? Опять будешь угрожать… изнасилованием?

Официант, принимающий заказ, вздрагивает и предпочитает уйти. Буркает, что подойдёт позднее.

– Расслабься. Это была просто шутка.

– Шуточки… у тебя.

– У твоего отца похлеще, да?

– Ты меня за его проступки винишь, а я ни при чём… меня вообще в тот момент даже в стране не было! – громко говорит, всплеснув руками. – Я содержалась в элитной колонии. Ой, в колледже, то есть! Но почти как в тюрьме. Даже на прогулку строго по расписанию, а за каждую провинность сильно наказывали… Когда “обучение” закончилось, отец уже был при деньгах! Я за то время, что училась, с ним почти и не общалась. Ненавидела его больше всех… Даже больше тебя! Но потом с ним приключилась болезнь. Я всё ему простила… Потому что он – мой отец. Однако я не в ответе за его… дела. Спроси с него.