Я не мог ждать, поэтому пошёл своим путём. Я нанял людей. Они все – наёмники, работающие на меня лишь пока я им плачу.

Приглядываюсь, решая, кого из них можно будет потом перетянуть к себе на постоянную основу. Из прошлых ведь мало кто остался… Но пока ничего не могу сказать конкретного! Хочется поскорее всем отвесить пинков под зад!

Но одному нельзя. Поэтому…. Пока я наберу верных людей, придётся иметь дело с этими. Нужно постоянно быть настороже, спать лишь наполовину и всё время следить. Держать под контролем.

– Работай, – рычу.

Сам иду на звук дальше по коридору. Звук становится сильнее и сильнее и переходит в громкий плач у одной из дверей. Замерев перед комнатой, спрашиваю у охранника.

– Там дочка Соловья?

– Да, – кивает. Этот не спит, дежурит.

– Открой!

В комнате темно. Но я как зверь в темноте вижу так же хорошо как днём. В тюрьме меня часто держали в тёмной камере за непокорный нрав и нежелания прогибаться под начальство. Там была только темнота, голые, сырые стены и железные решётки на окнах. Даже это меня не сломило. Только закалился и стал злее, как настоящий бойцовский питбуль. Готов рвать мясо зубами.

Я словно закалённая сталь, меня ничто не может пронять. Но когда я слышу этот скулёж и надрывный плач, в грудной клетке что-то начинает биться. Как будто мотор снова начинает тарахтеть, а кусок льда на месте сердца оттаивает.

Девчонка плачет. Мечется на огромной кровати. Ревёт навзрыд, не открывая глаз. Маленькая. Худенькая. Но при том круглая во всех нужных местах. Вот и сисечки натягивают ткань торчащими сосками, ножки сгибаются в коленях, как будто приглашают на трах!

Сучка коварная. Соблазнительная дрянь. Даже во сне… Меня как будто током бьёт, когда я на неё смотрю. Прошлое начинает оживать, а я хочу, чтобы оно навсегда осталось в прошлом. Но соль снова сыпется на рану.

Дочь моего заклятого врага.

Она для меня слишком желанная. Как назло!

Нужно просто вытрахать Настеньку. Да! В этом вся проблема. Потрахаться, взять во всех позах! Тогда мгновенно полегчает!

Подхожу к кровати, опускаясь на неё. Час настал… Будет грубо и больно. Я сжимаю кулаки. Ноздри трепещут, выпуская потоки горячего воздуха. Сердце гоняет кровь по телу в бешеном ритме. Я бык, а она – красная тряпка.

Я заношу руку, чтобы за горло её схватить, ноги раздвинуть и порвать к чертям её узкую дырку, но как столб, сука, замираю.

Что-то тормозит монстра. Замыкает. Не пускает из клетки. Намордник на клыкастую морду надевает.

На миг я чувствую себя другим… Поразительные ощущения. Как тогда, три года назад, когда мы в отеле один на один остались. Такое я могу чувствовать лишь с ней одной. Никогда прежде с другими и близко не чувствовал.

Кайфовые чувства вспыхивают вновь. С новой силой. Кошмарной, феерической силищей! Сносят собой всю мою ненависть как цунами, высотой в сто метров.

Настя сейчас ни хрена не соображает. Во сне. Но словно чувствуя тепло моего тела, сама тянется ко мне. Хватается тонкими пальчиками за бедро, я перекладываю её ладонь на стояк, натягивающий ткань спортивных штанов до предела.