– Тагир Дудаев, вы обвиняетесь в незаконной деятельности. Вам грозит двенадцать лет лишения свободы в колонии строгого режима.

С этими словами на меня надевают наручники, выводят из комнаты на улицу. Как бездомную собаку зашвыривают в грязный грузовик с решётками на окнах.

Двери закрываются.

Меня встречает холод и темнота.

С этой секунды всякая человечность внутри умирает.

В душе просыпается дикий, не знающий жалости зверь.

Спустя три года

– Тагир Дудаев! На выход…

Эхом в голове звучат слова конвоира.

Я не верю, что это происходит. Я так долго ждал этого дня!

Свобода. Долгожданная. Жадная. Мучительно долгая…

Замок ржаво звякает. Я делаю шаг вперёд. Дверь хлопает.

Оборачиваюсь.

Высоченные стены карцера, окутанные колючей проволокой, остаются позади. Сжимая руки в кулаки, я делаю шаг вперёд навстречу свободе. А в мыслях, тем временем, жжёт и пенится убийственная месть.

Все эти долбанные годы я жил лишь с одной целью… отомстить.

Мне даже не позволили присутствовать на их похоронах. Меня зашвырнули в грязную зековозку как какую-то псину дворовую и доставили прямиком на нары.

– Тагир! Брат!

Горькие мысли прерываются знакомым голосом. Я поднимаю голову и вижу перед собой чёрный внедорожник, рядом с которым стоит высокий широкоплечий здоровяк. Щетинистый, бесстрашный. Черноглазый. На лысо бритый. В серой пайте с капюшоном.

В здоровяке я узнаю своего двоюродного брата. Валид Гаджиев.

Валид ухмыляется. Отлипает от тачки, к которой прислонился, когда меня ждал, двигается навстречу.

Я пытаюсь улыбнуться в ответ, но у меня получается лишь оскалиться. Я забыл каково это… улыбаться. Чувствовать радость. Сиять от счастья. Я могу лишь сжимать челюсти и дрожать от льда в груди, упиваясь гневом.

Мои глаза горят в адском огне ненависти. Монстр, запертый внутри меня, рвётся наружу. Жаждет убивать. Крушить. Яро мстить. Сметая и уничтожая всё на своём пути.

Я больше не человек. Я адская машина мести. Железный робот для убийств. И всё благодаря ублюдку Дмитрию Соловьёву.

– Наконец-то, – Валид в два шага оказывается рядом со мной. Хлопает меня по плечу рукой, затем от души обнимает. – Я так скучал! Сколько же лет, сцуко, прошло.

– Три… – делаю паузу, сжимая челюсть. – Сраных. Года. Ада.

Мы оба вздыхаем. Напряжение нарастает такое, что воздух сейчас заискрит молниями.

– Спасибо, что вытащил, – сухо, без капли эмоций.

– Я пытался, раньше… – Валид прочищает горло. – Слишком дохуя затребовали мрази за твою свободу.

– Курить, – холодно требую.

Меня всего дёргать начинает. Я опять вижу перед глазами чёткие картинки из прошлого. Всё вижу в мельчайших деталях. Я живу этими воспоминаниями. Одержим. Расплатой. Одержим желанием наказать всех тех, кто виноват в крахе моей жизни.

За сына. За, блять, не родившегося маленького Тагира я буду скальпы живьём сдирать. Я найду каждую мразь. КАЖДУЮ! Всех тех, кто участвовал в кровавой резне на заводе.

Ненависти за длительные годы накопилось предостаточно. Пора выплеснуть реки расплаты на своих врагов, очистить душу от гнили, которая жжёт меня изнутри, подобно кислоте.