Боль снова тронула когтистой лапой, провела по сердцу. Или что там у меня еще осталось? Линк говорила без доли жалости к себе, с улыбкой, словно сказку рассказывала. А мне хотелось придушить тех мерзавцев, что зарабатывали на девочке деньги.
— Софи их подожгла, — радостно закончила малышка.
— То есть как?
— Ночью. Знаешь, как горело? До неба! Только ты никому не говори, это наш секрет!
Я покачал головой. Рыжее пламя в действии.
— Ладно, не скажу. Ты бы тоже… молчала.
— Тебе можно, — уверенно заявила крошка. — Ты хороший.
Я поднял брови, с подозрением рассматривая девочку. Издевается, что ли? Так вроде мала еще. Но та сияла улыбкой и выглядела на редкость искренней.
— Ладно, идем к твоей Софи, — пробормотал я, не зная, что еще сказать. А потом добавил:
— А София какой ветер?
Линк посмотрела на меня круглыми глазами, словно в жизни не слышала ничего глупее.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Софи не ветер!
И, кивнув так, словно открыла мне тайну мироздания, гордо удалилась. Я почесал подбородок, вновь жалея о потерянной бороде. Не ветер. Ясно.
И зачем я позвала этого дикаря? Ведь пока шла, приняла решение ни за что с ним не разговаривать! А потом вот передумала. И зачем?
Хотя, может, он и не придет. Скорее всего, не придет. Хорошо, не надо ко мне приходить…
— Добрый вечер, истра Лэнг.
Насмешливый голос заставил подпрыгнуть и обернуться.
Шерх Хенсли стоял на ступеньках террасы. Мокрую одежду ему пришлось сменить, и теперь вместо привычной куртки на соседе красовался свитер из грубой коричневой шерсти с заплатками на локтях. И полотняные штаны. Только ботинки остались теми же. И неизменно хмурый взгляд.
— После того что между нами было, кажется, можно перейти на «ты», — небрежно махнула я рукой.
Сосед довольно, хоть и криво улыбнулся.
— Того, что было? Ты о порке в лесу?
— Я том, как ты скулил и просил согреть тебя, — нежно ответила я, отчего улыбочка мигом увяла. И добавила: — Чай?
Шерх Хенсли недовольно сверкнул глазами и сел на край стула с продавленной спинкой.
— Что с тобой, спрашивать не буду, — успокоила я.
Он нахмурился, бросил сипло:
— Я не заразный.
— Я не переживаю. По крайней мере, за себя.
Он кивнул. Минуту помолчали, рассматривая друг друга искоса и пытаясь решить, в каком ключе разговаривать. Нападать и обороняться или?..
— Ружье отдашь? — примирительно спросил он.
— Отдам, — согласилась я.
Линк помахала нам рукой и снова засела возле своих грядок.
— Девочка сказала, что ты спасла ее от бродячей труппы, — неожиданно бросил дикарь, глядя мне в глаза. — Сколько ей лет?
Я медленно отставила чашку, что успела поднести к губам. Сделала глоток, не чувствуя вкуса.
— Рассказала? Странно… Линк не любит об этом говорить. Я не знаю ее возраст, считаю, что лет пять.
— Рассказала. И то, что ты сделала… Это… смело, — добавил он.
— Нет, — качнула головой, вновь возвращаясь в тот день. — Не думаю. На самом деле я просто испугалась. Я вообще жуткая трусиха.
Он в сомнении приподнял брови.
— Да, — уверила я. — Всего боюсь. Бабушка называла меня зайчишкой. Такой вот… заяц. Остроухий.