Разговор случился долгим – только спустя четыре часа Бухвостов и Свенторжецкий вышли из «домашнего» кабинета командующего. Домашним его называли потому, что вице-адмирал предпочитал жить при штабе, не утруждаясь занять отдельный особняк. Почитатели Николая Ивановича хвалили флотоводца за скромность и сбережение казённых сумм, недоброжелатели намекали на показушность и желание выделиться, заработать популярность у «прогрессивной общественности». Сам же адмирал просто отвык от общения со штатскими и прятался в штабе флота, куда не могли с визитом, «на чашку чая», заскочить ни лучшие люди города, ни чины из Владивостокской крепости.

Небогатов одобрил расходование полученных от «благодарного купечества» сумм (уже набралось 72 тысячи рублей и ожидались новые поступления) на выстраивание коммерческого товарищества из отставных офицеров флота по морским перевозкам – как грузовым, так и пассажирским. Призуемые крейсерами пароходы, находящиеся в хорошем состоянии, можно будет по небольшой цене продавать товариществу (как обойти на аукционе конкурентов, чтоб цену не задирали – дело Свенторжецкого). А далее, если получиться раскрутить неповоротливый маховик ДЕЛА, создать при товариществе проектное бюро, чертёжную мастерскую и далее и более…

Чтобы «Частный Доброфлот» смог работать с прибылью, тут на первых порах необходима помощь командующего Тихоокеанским флотом, чтобы самые выгодные подряды получали судовладельцы и поставщики, так или иначе связанные с ТОФ – «Товариществом офицеров флота». Небогатов похохотал над аббревиатурой нарождающегося концерна, но махнул рукой и благословил, шутливо «выторговав» право возглавить коммерческий ТОФ, ежели его «попрут» с Тихоокеанского флота в отставку. В принципе, такой запасной вариант и предполагался изначально – популярный адмирал, герой войны с Японией, несправедливо отставленный от дел, будет наилучшей кандидатурой на пост Председателя новой структуры, по замыслу учредителей, должной стать «государством в государстве».

Ну а если события будут развиваться по оптимистическому варианту и Небогатов станет военно-морским министром, – так вообще замечательно! Однако ж, приобретение судов по дешёвке возможно только в военное время, когда купчики и прочие маклеры смиренно стоят в сторонке, уступая первенство людям в погонах.

Здесь коммерческие устремления Свенторжецкого удачно совпали с желанием командующего перебросить в Восточно-Китайское море, для усиления крейсерского отряда «Россию». Успешное рейдерство «Риона» и «Урала», вызвало озабоченность не только у японцев, но и у англичан и вспомогательные крейсера следовало незамедлительно подкрепить мощным броненосным «старшим братом». На «России» адмирал решил собрать двойной комплект экипажа, дабы призовые партии смогли вести в обход Японии во Владивосток (или в Николаевск на Амуре) лучшие из запризованных пароходы, а не топить их…

Для этого командующий решил «обобрать» броненосцы береговой обороны, отправив на «Россию» штурманов и минных офицеров с отряда ББО. Миклуха, пытался возмутиться, но спорить с Небогатовым, определившим «Ушаков», «Апраксин» и «Сенявин» на прикол, ради экономии угля, было бесполезно. Николай Иванович и «Россию» то решил «выпнуть» подальше от Владивостока, имея в виду уменьшение числа «угольных нахлебников». А в Восточно-Китайском море корабль Лилье без угольщиков точно не останется. Правда Фитингоф, приведший в главную базу флота «Наварин», упёрся и ни в какую не соглашался «немножко подремонтироваться», требуя дать его броненосцу, три месяца отстоявшему в «амурской луже», достойную боевую работу. Подумав, комфлота принял соломоново решение – поставив к стенке на пару недель профилактического ремонта трудягу «Донской», и придав в пару к «Наварину» для несения патрульной службы в заливе Петра Великого, «Алмаз».