Понятно, что дипломатический торг мало чем отличается от базарного – также заламывают вначале несусветную цену и постепенно сбавляют уровень притязаний. Ну, так за то сотрудники министерства иностранных дел и получают жалованье.

Если флотские офицеры первые известия из Гензана восприняли в целом с пониманием и даже с юмором, то у армейцев сдавали нервы. Линевич панически телеграфировал в Петербург и Владивосток, что не может полностью контролировать части, готовые начать «свою» войну против зарвавшихся «косоглазых», лишь бы быстрее вернуться домой. Несколько казачьих сотен уже было сорвались в рейд по японским тылам, когда их офицеры, зачитав японские требования, решили – сорвано перемирие, надо снова рубить врагам головы. Воинственных станичников удалось остановить с превеликим трудом в самый последний момент.

По счастью, сей анекдот, зафиксированный французским наблюдателем при штабе Линевича, был оперативно доведён до всех заинтересованных сторон и японцы резко сбавили тон.

Сейчас в Гензане обсуждалась судьба Порт-Артура. Витте, тяготевший к Квантуну, сражался аки лев, увязывая уход десанта с Хоккайдо с немедленным освобождением Порт-Артура и передачей кораблей первой эскадры России (кстати, по перегнанному в Японию «Варягу» стороны ругались целый переговорный день). От новоиспеченного генерал-майора Васильчикова шли сведения о постепенном появлении организованных японских частей вблизи с плацдармом. Поскольку из Маньчжурии ни одного батальона в метрополию переброшено не было, картина вырисовывалась следующая – при срыве переговоров японцы силами частей переведённых на Хоккайдо из-под Токио постараются быстро уничтожить десант, а против корпусов Линевича уйдут в глухую оборону. А отследить перемещение японских частей на их территории – никак невозможно, это не соглашение об оставлении военных судов в местах постоянной дислокации. И то, пути эскадр неисповедимы, сопровождали же японцы Беклемишева, вплоть до соединения с основными силами Тихоокеанского флота шли следом, «давили на нервы»…

– Но как бы там не ругались дипломаты, – Небогатов отпив из стакана, продолжил, – нам уже сейчас предстоит определить каким будет Тихоокеанский флот после войны. Константин Константинович, прошу.

Клапье де Колонг, которому невероятно шёл мундир контр-адмирала, вышел к карте, висевшей за спиной командующего, Небогатов отошёл к окну, где ему предусмотрительно приготовили кресло и тёплый плед. Адмирал многим напомнил доброго старого земского врача из чеховских рассказов, вдруг самого приболевшего.

– Господа, – начал Клапье де Колонг, – столица Российской империи полностью беззащитна с моря. Все более-менее современные суда здесь, во Владивостоке. Понятно, что значительная часть кораблей, после заключения мира вернётся на Балтику. На Дальнем Востоке останутся «Александр 3», «Орёл», «Слава», «Цесаревич», «Ослябя», «Александр 2», «Николай 1», «Россия», «Громобой», «Богатырь», «Олег», «Аскольд», «Аврора», «Диана», «Память Азова», «Адмирал Корнилов», «Жемчуг», «Алмаз» и все миноносцы, плавучие госпиталя, мастерские, буксиры и так далее. Вспомогательные крейсера будут переданы Добровольному флоту и займутся доставкой грузов из европейской части страны в дальневосточные пределы России.