Ранним утром того же дня, седьмого августа, японское радио впервые передало краткое сообщение, которое удалось услышать очень немногим выжившим в Хиросиме, заинтересованным в его содержании, — а может, вообще не удалось услышать никому: «Хиросима серьезно разрушена в результате атаки нескольких бомбардировщиков Б-29. Подробности устанавливаются». Маловероятно и то, что кто-либо из выживших случайно поймал коротковолновую ретрансляцию экстренного заявления президента Соединенных Штатов, который назвал новую бомбу атомной: «Эта бомба превосходит по мощности двадцать тысяч тонн тротила. Она обладает в две тысячи раз большей взрывной силой, чем британская Grand Slam [14], которая является самой большой бомбой, когда-либо использовавшейся в истории войн». Те жертвы, у которых вообще остались силы думать о произошедшем, обсуждали все в более примитивных, детских терминах: может быть, это бензин, разбрызганный из самолета, какой-то горючий газ, много зажигательных бомб или диверсия парашютистов. Но даже если бы они узнали правду, большинство из них были слишком заняты, слишком утомлены или слишком тяжело ранены, чтобы подумать о том, что они стали объектами первого великого эксперимента по использованию атомной энергии, который (как кричали голоса на коротких волнах) ни одна страна, кроме Соединенных Штатов с их развитой промышленностью и готовностью бросить два миллиарда долларов золотом в важную военную авантюру, не смогла бы повторить.

Господин Танимото все еще злился на врачей. Он решил, что лично приведет одного из них в парк Асано — притащит за шиворот, если понадобится. Он пересек реку, прошел мимо синтоистского храма, где накануне ненадолго встретился с женой, и направился к Восточному плацу. Поскольку это место уже давно было обозначено как зона эвакуации, он решил, что найдет там пункт первой помощи. В том, который ему попался, работали армейские медики. Он увидел, что врачи безнадежно перегружены, а на поле среди трупов лежали тысячи раненых. Тем не менее он подошел к одному из военных врачей и укоризненно спросил:

— Почему вы не пришли в парк Асано? Вы там очень нужны.

Не отрываясь от работы, доктор ответил усталым голосом:

— Мой пункт — здесь.

— Но там, на берегу реки, умирают люди.

— Моя первая обязанность, — сказал доктор, — позаботиться о легкораненых.

— Зачем, если на берегу много людей с тяжелыми ранениями?

Доктор перешел к другому пациенту.

— В чрезвычайной ситуации, — сказал он, словно читая инструкцию, — первая задача состоит в том, чтобы помочь как можно большему числу людей и спасти как можно больше жизней. Для тяжелораненых никакой надежды нет. Они умрут. Мы не можем с ними возиться.

— Может быть, с медицинской точки зрения это и правильно, — начал господин Танимото, но тут же перевел взгляд на поле, где мертвые лежали рядом с живыми, и, не закончив фразы, отвернулся, рассердившись на самого себя. Он не знал, что делать, ведь он обещал тем, кто умирал в парке, что пришлет медицинскую помощь. Они могут умереть с чувством, что их предали. Тут он увидел, что на краю поля раздают еду, попросил немного рисовых лепешек с печеньем и понес все это людям в парке — пищу вместо обещанных врачей.