На пороге нарисовался толстенький, самоуверенный, среднего роста брюнет.

– Джеки! – вот актриса, отметил с удовольствием Глеб, практически передавая ее с рук на руки.

– Хелло. Это кто? – он говорил отрывисто, даже как-то суетливо.

– Это Глеб Корнаковский, журналист.

– Ладно. Где твоя машина?

– Надо у этих спросить, – показала рукой Полина на входившего Алексея.

– Машина недалеко, только колеса у неё проколоты, извиняемся, задерживали, – держался он подобострастно, видно было, что ему накрутили хвоста, – У вас трос есть, я помогу прицепить?

– Разберемся, – Джеки уверенно зашагал к своей серебристой «десятке».

– Джеки, скажите, а какой сегодня день? – что это мне на ум взбрело про день спрашивать, параллельно подумал Глеб, усаживаясь в машину на заднее сиденье.

– Вторник.

– Опять вторник, Поленька, помилуй, я устал жить в этом дне!

Джеки подозрительно покосился на Полину, вставляя ключ зажигания. Она попыталась изобразить улыбку, однако получилась кривая такая усмешка, не лишённая двусмысленности. Алексей аккуратно примостился на заднем сиденье. Машина завелась, и он стал показывать дорогу. Выехали из деревушки, машина стояла в стороне от дороги, похоже, кто-то уже осмотрел ее на предмет изъятия деталей. Ладно, хоть не угнали, но видно было, что пробовали. Спасли проколотые шины. Однако магнитола исчезла.

– Работнички! Чёрт бы вас побрал! – Джеки вылез из машины. Он был сама энергичность и деловитость.

– Извиняюсь… – уже совсем жалобно промямлил Алексей.

– Ладно, в конце концов, начальство во всем виновато, вы всего лишь исполнитель. Помогите-ка мне.

Они немного повозились с узлами, Полина и Глеб все это время сидели молча в машине. Что ж, не буду я тебя напрягать с этими киноплёнками под названием «вторник». Хотя давно уже должна быть среда, если не четверг. Все-таки надо спросить.

– Поленька, так я был уже в издательстве, или мне снова туда нужно ехать и знакомиться с тобой?

– Молчи, я тебя умоляю. Джеки ничего не должен знать о наших приключениях.

– Хорошо, хорошо, поиграем ещё.

Джеки плюхнулся за руль, махнув рукой Алексею. Тот еще немного понаблюдал, как все получилось, и двинулся пешком обратно.

– Куда вас везти, Глеб?

– В гостиницу. В «Центральную». Я несколько устал.

– Хорошо.

Так они и въехали в город. Глеб поблагодарил и поднялся в номер. Минут через десять раздался звонок. Началось, подумал Глеб, но это был лишь Гельман. Как разместились, все ли хорошо, стандартный набор вопросов, нет ли у вас желания провести сегодняшний вечер в нашем скромном обществе? Да, разумеется, рассеянно отвечает Глеб и вспоминает, что дочка Гельмана хорошо знает Полину. А дочка ваша, Света, будет ли дома? Конечно, конечно. Я стал похож на детектива, отмечает про себя Глеб, веду расследование, все это похоже на старую совковую жизнь, которую я вёл десять лет назад. Да, поговорить со Светой я был бы очень рад, я ведь люблю встречаться с молодёжью, разумеется. Куча совершенно ненужных послесловий, наилучшие пожелания, отбой.

У Гельмана была обыкновенная трехкомнатная «хрущёвка». Начиная с прихожей, плотно забитой стеллажами с толстыми пылящимися журналами, Глеб почувствовал, что попал во что-то родное и хорошо знакомое. Стереотип – русский интеллектуал, обремененный обширной библиотекой, вымирающее племя… Стоп, он сюда не за ностальгическими воспоминаниями пришёл. Глеб почувствовал, что его мышцы напряглись, как у гепарда перед прыжком.