Босх кивнул.

– Они устроили утечку. Если бы сведения попали в прессу, они могли бы действовать так, словно это для них новость, словно они не имеют никакого отношения к этой истории, хотя все время сами ее и закручивали.

Маккалеб ничего не сказал о признании Бадди Локриджа, потому что оно не лезло в рабочую теорию.

– Что? – спросил Босх.

– Ничего. Просто думаю.

– У тебя нет ничего, кроме поручительства Таферо?

– Еще штраф за неправильную парковку.

Маккалеб подробно описал утренние визиты в «Залоги Валентино» и на почту и добавил, что, приди он на почту на сорок восемь минут раньше, возможно, сумел бы снять подозрения с Босха и прижать Таферо.

Босх поморщился и взялся за бутылку, но потом поставил, не сделав глотка.

– Штраф привязывает его к почте, – сказал Маккалеб.

– Ерунда. У него контора в пяти кварталах. Он может утверждать, что просто не нашел другого места для парковки. Или кому-то одолжил машину. Ерунда.

Маккалебу не хотелось замыкаться на том, чего у них нет. Он хотел заполнить пробелы.

– Послушай, по словам сержанта ночной смены, ты просил извещать всякий раз, когда Ганна арестовывали. Таферо мог знать об этом?

– Мог. Это не было секретом. Я не слезал с Ганна. В конце концов я бы его дожал.

– Кстати говоря, как выглядел Паундс?

Босх бросил на него смущенный взгляд.

– Маленький, толстый, лысеющий и усатый?

Босх кивнул и уже хотел задать вопрос, но Маккалеб опередил его:

– Его фотография висит на стене в кабинете Таферо. Паундс вручает ему тарелку «детектив месяца». Бьюсь об заклад, ты, Гарри, такую никогда не получал.

– Нет, ведь выбор делал Паундс.

Маккалеб поднял голову и увидел, что в бар входит Джей Уинстон с портфелем в руке. Он кивнул ей, и она направилась к кабине, всем своим видом выражая полное отвращение.

Маккалеб подвинулся, и она села рядом с ним.

– Милое местечко.

– Гарри, – сказал Маккалеб, – по-моему, ты знаком с Джей Уинстон.

Босх и Уинстон посмотрели друг на друга.

– Самое первое, – начала Уинстон, – я сожалею о той истории с Киз. Надеюсь…

– Мы все делаем то, что должны делать, – отозвался Босх. – Хотите пить? Здесь к столикам не подходят.

– Я бы очень удивилась, если бы подходили. Бурбон «Мейкерс марк» со льдом, если у них есть.

– Терри, ты пас?

– Пас.

Босх отправился к бару. Уинстон повернулась к Маккалебу:

– Как дела?

– Фрагменты там и сям.

– Как он это воспринял?

– Думаю, неплохо для человека, попавшего в такой переплет. Как у тебя?

Уинстон улыбнулась, и улыбка эта, по мнению Маккалеба, означала, что она пришла не с пустыми руками.

– Я достала для тебя фотографию и еще… пару интересных фрагментов.

Босх поставил перед Уинстон заказанный напиток и сел на место.

– Она засмеялась, когда я попросил «Мейкерс марк», – сказал он. – Здесь это фирменное пойло.

– Чудесно. Спасибо.

Уинстон отодвинула стакан в сторону и водрузила на стол портфель. Открыла его, вытащила папку, потом закрыла портфель и поставила на пол возле столика. Маккалеба заинтересовало, как Босх смотрит на нее. На лице детектива было написано ожидание.

Уинстон открыла папку, достала фотографию Руди Таферо размером пять на восемь и подала Маккалебу.