— Почему? — вдруг нахмурилась Гончая, быстро направившись в ту сторону. — У Таррэна резерва на трех владык хватит. Он не мог растратить! Тирриниэль ему не соперник.

— Но он до сих пор не вернулся, хотя от нашей общей силы там все буквально горит. Я такого огня в жизни не видел, но, кажется, даже его не хватает.

Белка стянула с руки перчатку и положила ладонь на лоб Тира — он был горячим и влажным. Сердце мальчишки билось чаще, чем надо, причем рывками, будто ему не хватало сил. А огонь в зеленых глазах то почти полностью гас, то неуверенно вспыхивал снова. Так, словно его настойчиво пытались загасить.

— Тир, выходи. Немедленно! — рыкнула Гончая, отталкивая его от неподвижного тела владыки.

Юный маг вздрогнул от мощного толчка и неловко упал на спину. А Белка провела рукой по лицу Тирриниэля. Убедилась, что он жив. Озадаченно пожевала губами, безошибочно определив, что он не просто не приходит в себя и даже с помощью сына едва держится на этом свете. А ведь Таррэн получил силу Изиара в нетронутом виде! Запас магии в нем был такой, что страшно лишний раз потревожить! Он одним движением мог уничтожить половину Проклятого леса, поэтому и настоял на том, чтобы покинуть заставу. Не хотел случайно навредить друзьям, ведь его огонь был сильнее магии Велимира и настолько страшнее магии хранителей, что Белка не сомневалась: он сегодня сумеет… до этого самого момента.

Однако сейчас, видя его напряженное лицо, сосредоточенно прикрытые веки и тревожно подрагивающую жилку на шее, она неожиданно осознала, что могучий эльф все-таки не справляется. Душу отца нашел, привязал к себе, пытается вытянуть к свету, но отчего-то теряет так много сил, что не может вернуться обратно.

— Он меня не пускает! — поднялся с земли Тир. — До деда даже дотронуться не дал! Сказал, что я не справлюсь!

— Он прав, — прошептала Белка. — Ты действительно мог погибнуть. Кажется, ему что-то мешает… но я не могу понять, что именно.

— Он тебя слышит? — вмешался Линнувиэль.

— Нет. Но я знаю способ докричаться до любого из вас. Не трогай меня, понял?

Хранитель вздрогнул, поспешно отдернув руку, а она взяла лицо своего лорда обеими ладонями, требовательно притянула к своему и, почти касаясь его плотно сомкнутых губ, прошептала:

— Та-аррэ-эн…

— Так нельзя, — всполошился Линнувиэль. — Ты заберешь его, а владыку оставишь на той стороне!

— Они связаны слишком тесно, поэтому-то ничего и не получается: Тирриниэля что-то убивает изнутри, и с тех самых пор, как Таррэн его коснулся, это «что-то» хочет убить и его.

— Но так не бывает!

— Нет, — прошептала она. — Я хорошо знаю: истинный Уход не причиняет боли, а они… думаю, им сейчас очень плохо. Сомневаюсь даже, что они помнят о нас и прежней жизни — там очень быстро стирается все: чувства, память, долг… Отойди, Линни. Не хочу, чтобы тебя снова зацепило. Во второй раз ты не выдержишь, а я не хочу твоей смерти.

Эльф послушно отстранился, во все глаза следя за тем, как ласково гладит она неподвижное лицо его кровного брата. Как мягко улыбается, будто Таррэн мог это видеть. Сидит возле него на коленях, бережно перебирает упавшие на лоб пряди, ласкает его теплым взглядом и тихо шепчет что-то на самое ухо.