В дверь комнаты осторожно постучали.

— Войдите! — сказал маршал, прогнав невеселые мысли.

В кабинет скользнул начальник разведки. Затворив за собой дверь, он вытянулся у порога.

— Бонжур, ваша светлость.

— Бонжур, Маре, — откликнулся Даву. — Подойдите ближе.

Полковник подчинился.

— Чем обрадуете?

— Удалось установить, кто стоит за потерей половины орудийного парка корпуса.

Маре смолк. Маршал жестом велел ему продолжать.

— Как вы знаете, при отступлении к Смоленску, наши артиллерийские обозы постоянно подвергались нападению русских. Как удалось выяснить, такое происходило не только с нашим корпусом. Тактика русских была одинаковой. Первым делом они, стреляя из ружей и пушек, убивали лошадей в упряжках, затем залпами прогоняли прикрытие орудий, если таковое имелось, а прислугу, которая пыталась развернуть пушки и дать отпор, заставляли отказаться от этого намерения, просто убивая ее выстрелами издалека. Бежавших не преследовали. Все уцелевшие в нападениях солдаты и офицеры утверждают, что русские стреляли необыкновенно метко, из чего следует, что это не обычная армейская часть и, тем более, не казаки, хотя русские были на лошадях и одеты не в шинели, а в бараньи шубы. Вооружены штуцерами. Согнав с дороги наших солдат, русские заклепывали пушки и собирали трофеи, после чего тут же исчезали. Пару раз их пыталась преследовать наша кавалерия, но из этого ничего не вышло. Лошади у русских оказались резвее наших, и они явно не испытывают недостатка в фураже. Однажды их почти нагнали, тогда русские остановились и спокойно встретили улан картечью из пушек и залпами из ружей. Стреляли опять-таки необыкновенно метко. Заснеженное поле не позволило уланам развернуться в правильный строй, они понесли существенные потери, после чего сочли правильным отступить. Применяемая русскими тактика оказалась чрезвычайно действенной. Однажды они не справились с охранением орудий – вовремя подошла наша пехота. Русские отступили, но это не сказалось на итоге боя. Тащить пушки оказалось нечем – лошади были перебиты, и нам пришлось заклепать их самим. А теперь смотрите!

Маре вытащил из кармана шинели сложенный лист бумаги, развернул его и положил на стол перед маршалом. Даву, не желая доставать из-под шубы озябшие руки, наклонился: на листке оказалась одна строчка. Чернила местами расплылись от влаги, буквы не латинские.

— Это по-русски? Что здесь написано?

— Сии орудия отбил у неприятеля и заклепал летучий отряд капитана Руцкú.

— Посланец?

— Он. Эти листки неоднократно находили в стволах заклепанных орудий.

— Наш бывший пленник любит похвалиться?

— Скорее отчитывался перед начальством. Представьте, брошенные пушки находит следующая за нами часть русских. Заклепать и бросить орудия могли и мы сами, а так им дают понять – это дело рук Руцкú. Не сомневаюсь, что именно он предложил Кутузову способ ослаблять нашу армию, лишая ее артиллерии. Ведь она главная забота императора. Он приказал бросать все, но приложить максимум усилий для сохранения пушек. Посланец это наверняка знает.

— Понятно, — кивнул Даву.