Лейтенант медслужбы Распутин, так и не научившись отзываться на фамилию «Новых», из размеренной академической и госпитальной жизни Санкт-Петербурга попал с корабля на бал, прямиком в военный бестолковый бардак. Пока не начались военные действия, учился, ассистировал опытным хирургам. Но как только заговорили пушки, обстановка резко изменилась. Раненых, заболевших солдат и офицеров стало заметно больше, чем докторов. Военные медики лечили и чеченцев — они ведь тоже наши! Не отказывали никому.

Привели двадцатилетнюю чеченку, она вдохнула иглу, ей очень плохо. «Доктор, помоги!» Дал общий наркоз. Взяв ларингоскоп, корнцанг, и с Божьей помощью достал из трахеи иглу. Сложная манипуляция, весь взмок, зато сколько радости у матери и у отца, когда все получилось. Четверть века прошло с того времени, а случай запомнился хорошо. Интересно, вспоминает ли его уже сорокапятилетняя Зорган из горного селения Гуджи-Мокх?

Тогда её отец сказал: «Не враги мы с тобой, это жизнь нас по разные стороны поставила».

Слова эти крепко запали в душу. Работала народная мудрость и в другую сторону. Смотрел иногда Григорий на некоторых «наших» в своём лагере, и думал: «Нет, не друзья мы с тобой, это просто жизнь нас по одну сторону поставила».

В тот день погода радовала. Воздух, наконец, очистился от противной молочной взвеси и всё великолепие кавказского ландшафта могло вдохновлять новых поэтов и художников. После очередной операции Григорий вышел из кунга, не снимая маску, ощутил холодный воздух, сползающий с окрестных гор, оглянулся вокруг, нашёл взглядом кряжистую фигуру Ежова, притулившегося за штабелем двухметровых армейских ящиков. Командир, несмотря на самый разгар рабочего дня, пригревшись на солнышке, нагло давил на массу.

— Эй, Ёжик! — позвал Распутин, — всё нормально с твоим сержантом. Жить будет!

Ноль эмоций.

— Капитан Ежов!

Снова мимо.

— Ах ты, сонная тетеря!

Распутин наклонился, чтобы поднять щебёнку и запулить ею в Лёху, как в этот момент что-то противно взвизгнуло над головой, глухо ударилось в борт кунга. Не было только привычного звука выстрела.

— Снайпер! — крикнул врач, бросаясь на холодную, неприветливую землю.

— Нападение на пост! — истошно завопил стоящий в трех шагах часовой, сдёргивая с плеча автомат.

— Ложись, дурак, — рявкнул на него Григорий, — в укрытие!

Солдат тоже не слышал выстрела. Сомневается. Озираясь, яростно передёрнул затвор, взял оружие на изготовку и в тот же момент кулем свалился на землю, глядя удивленными глазами на врача и забрызгав грязную траву темной кровью, бежавшей из маленькой дырочки у виска.

— Стрелок на полтретьего, — сориентировавшись по ранению, диким голосом заорал Распутин, перекатываясь под кунг и прячась за колесо.

Вокруг уже грохотало всё наличное вооружение. Ужом мимо операционной просочился Ежов, кинул озабоченный взгляд на врача. Григорий коротко кивнул в ответ и попытался рукой показать направление на позицию стрелка. Опять игриво вжикнуло, фонтанчик пыли поднялся буквально в сантиметрах от лёжки доктора. Ежов коротко замахнулся и бросил перед собой дымовуху. Спасительное облако постепенно заволокло МОНС и обстрел прекратился.