Хоть пока трудно оценить общее количество вражеских потерь, но думаю, что немецких трупов тут раза в два больше, чем тогда под Клеванью. Как и в тот раз, сегодня мы победили не только грубой силой (например, калибром танковых пушек, толщиной брони или весом артиллерийских залпов при артподготовке) – нет, мы их передумали, перехитрили, переиграли тактически, использовав их же собственную беспечность, безлунную ночь и момент внезапности. О это сладкое чувство, когда ты можешь сделать с сильным и опасным врагом все, что захочешь, а он при этом способен только на бессмысленное сопротивление и безоглядное бегство… Мы все это один раз уже пережили, пора и немцам похлебать этой каши.
Да, мы действительно применили против вермахта его же собственный прием внезапного нападения на уверенные в своей безопасности отдыхающие войска противника. Только, в отличие от немцев, вероломно напавших на Советский Союз 22 июня, сегодня наша совесть чиста – мы атаковали вражеские войска, уже находящиеся с нами в состоянии войны. Впрочем, фашисты и совесть – понятия несовместимые, поэтому незачем нам их жалеть. Приказ «пленных не брать» я отдал вполне осознанно. При двадцатикратном численном превосходстве в живой силе, которое 29-й мотокорпус имел над нашей бригадой, необходимость хотя бы краткосрочно охранять хоть сколь-нибудь серьезное количество пленных немцев быстро обескровила бы вверенной мне соединение. Воевать было бы некому, все охраняли бы пленных. Так что если не брать пленных, то нет и необходимости выводить их потом в расход.
Но главное не в этом. Самое главное в виселицах, которыми козлы, возомнившие себя юберменшами, утыкали наши города и села. И Марьина Горка не исключение. Разумеется, едва рассвело, наши бойцы обнаружили виселицу. Да что ее было искать – стояла себе на пристанционной площади, причем трем казненным из пяти явно не исполнилось и шестнадцати лет. Наш особист, согласно имеющейся у него инструкции, сфотографировал, задокументировал и запротоколировал данный случай вражеского зверства, после чего погибших сняли с петель для последующего захоронения, а саму виселицу разрушили танком. Оставалось сожалеть только о том, что какая-то часть немцев все же смогла выскочить из-под удара и спастись бегством в сторону Шацка.
Впрочем, как говорят знающие люди, шанс у отдельно взятого немца ночью, пешком (все машины при попытке к бегству были нами подбиты) и в тридцатиградусный мороз живым добраться до этого городка отличается от нуля очень незначительно. Все фашисты, которые бежали от нас ночью, к настоящему моменту должны быть либо мертвы, либо все равно что мертвы, ибо глубокие обморожения современной медициной не лечатся. Но даже если эти немногие счастливцы выживут, то поедут к себе домой нах Фатерлянд эдакими самоварчиками. Рук-ног нет, только краник вперед торчит. Наглядное напоминание о том, чему приводят претензии на жизненное пространство за счет Советской России и жажда поместий с послушными славянскими рабами. Но скорбеть по этому поводу мы не будем. Немецкий народ сам посадил себе на шею Гитлера, пусть сам и расхлебывает.