Стряхнув кровь с сабель, я рванул к крыльцу, подхватив по пути оба револьвера с земли. На входе осмотрелся: от слуг двор уже опустел, одни трупы и раненые. Сжимая шашки под левой подмышкой, я поменял барабаны в револьверах и сунул их в кобуры, а опустошённые барабаны в котомку, висящую у меня на боку. Дальше я действовал осторожно и, надо сказать, профессионально, всё же обучен вести бой в замкнутом пространстве и что такое зачистка помещений знал прекрасно. Некоторые слуги пытались защищать дом. Одного зарубил на входе, с кинжалом на меня бросился, второго на лестнице, тот с булавой был, где только взял, да и как поднять смог, на вид больно тщедушный.

В трапезной, а видимо, хозяин с гостем принимали пищу, я и нашёл своего обидчика, всё совпадало. Тот был очень напряжён, нож в руке был боевой, но взгляд не испуганный, скорее злой. Медлить или вести разговоры я не стал, к чему, вот он вор, и срубил ему руку, а потом и голову, как и обещал. Вытер лезвия сабель о скатерть, сунул их в ножны и, быстро покинув дом и подворье, энергично зашагал обратно к берегу. Народу собиралось на выстрелы… Но меня пропустили беспрепятственно, а чуть позже я и группу дружинников встретил, которые торопились к дому посадника, но на меня они внимания не обратили, на одежде крови нет, выгляжу я безмятежным, на убивца не похож. А я убивец.

Наверное, кто-нибудь решит, что я немотивированно жесток, столько крови не из-за чего, но поясню, чтобы впоследствии вопросов не было. Первое: я болезненно реагирую, когда трогают или берут без спроса мои вещи, особенно когда их крадут. Сломанной рукой тут можно не отделаться, как со мной иногда бывало, мог и ножом поработать, если разозлюсь. Второе: для местных, как это ни странно, мой поступок хоть и ушёл за планку приличий, был как раз в их духе. Иначе сядут на шею и быстро холопом бесхребетным сделают, здесь это быстро. А тут нашёл обидчика и наказал. Понятно, что обида по местным меркам мелкая, если для кого она вообще была. Подумаешь, боярин воспользовался лодкой, чтобы на другой берег перебраться. Однако тот ведь мог и холопа оставить, и хозяину лодки плату выдать. Вот это по честному и в порядке вещей. Но тот этого не сделал, попользовался и бросил, скотина. Если бы лодку свою я обнаружил на том месте, где оставил, и позже узнал, что ею пользовались, я бы слова не сказал, а так взяли и не вернули. Что это? Кража. Именно кража, хотя лодку я и видел на другом берегу. Одним словом, боярину требовалось: где взял, туда и вернул. Не сделал – перешёл в разряд воров, за что и получил. Вообще-то доводить дело до крови я не думал, хотел найти вора и забрать у него всё, что есть, это будет плата за аренду лодки. Назовём её так. Причём забрать всё, включая даже исподнее, пусть нагим возвращается, если тот в гостях был, а тот был. Местные его не узнавали, видимо, на одном из ушкуев прибыл. Возможно, даже сегодня.

В том-то и дело, даже для меня неожиданно было, что подворье, куда зашёл ворюга в сопровождении холопов, окажется домом посадника, подстава какая-то, хотя и случайная, ну а тот сам довёл конфликт до крови, представил бы боярина, честно решил бы проблему в мою пользу, и бойни не было бы. Мне в принципе нравилось это время, люди жили здесь по-честному, как и я старался жить, мне это было по духу. Ударили тебя – хочешь, сам ударь, хочешь, убей при всём честном народе, никто слова тебе не скажет, особенно если недруг пустил тебе юшку. Кровь то бишь. То есть ты можешь адекватно ответить. Раньше, связанный разными законами, я ощущал себя как в клетке, были, конечно, прорывы, особенно когда свидетелей не было, но это не то, всё равно я старался жить по законам других, не своим. А тут всё, как мне нравится, то есть я пожить на Руси не отказался бы, законы писаны для нормальных и сильных личностей.