— А нам обязательно ее открывать?

— Нет конечно. Можно забраться на крышу теннисного корта или какой-то хозяйственной постройки, оттуда и действовать.

— Вдвоем не пробраться. Тыловой вход в особняк тоже наверняка накрепко закрыт. К парадному же незаметно не подойти. Охранник увидит на мониторе либо в окно. Если только крышу не прикрывают сосны с елями. Есть другой вариант. От большого забора до сторожки метров двести. Как раз расстояние для «винтореза».

— Предлагаешь снять охранника?

— Тогда он уж точно не подаст сигнал тревоги.

— Это не вариант. В дом без шума не пройти.

Султан тем временем начал копошиться под забором. Офицеры переглянулись и уставились на него.

— Ты что, Султан? — спросил Галдин.

Пес сел, взглянул на хозяина и наклонил голову. Мол, что же тут непонятного-то? Вам ведь надо внутрь, а забор высокий, вот я и делаю подкоп.

— Нельзя, Султан!

Пес отошел в сторону.

Снегирев задумчиво посмотрел на яму, выкопанную этим умником.

— Что задумался, Сеня? — спросил Галдин.

— Там, где не пройдет человек, проберется собака. Мой Барон уже доказывал это.

— Ты о случае с заложниками в Эль-Нугуре?

— Именно. Барон через небольшую дыру проник в подвал и нейтрализовал террористку Софи Келли. Если бы не он, нам пришлось бы применять усыпляющий газ. Черт его знает, чем это закончилось бы. А так Барончик слегка покусал американку-наемницу, и заложники не пострадали.

Галдин взглянул на Снегирева и заявил:

— Сеня, а это же хорошая мысль.

— Ты о чем?

— Одежда Елены осталась в доме. Если дать Султану понюхать ее, привести его сюда, прорыть проход и запустить на территорию, то он, не привлекая внимания, проберется в особняк, более того, выйдет к комнатам, где содержится Елена.

— Допустим. Я даже согласен с тем, что он выйдет на третий этаж. Но ведь двери в комнаты закрыты.

— А жена Гвоздя?

— Что жена Гвоздя?

— Как, по-твоему, она передает пищу Елене? Через закрытую дверь?

— Нет конечно.

— Правильно, она открывает дверь и вряд ли захлопывает ее за собой, пока находится внутри комнат. Этим моментом может воспользоваться Султан.

— Хорошо, допустим, пес пройдет к Елене, а дальше что?

— Нам надо установить с ней связь. Подвесим к ошейнику Султана телефон, записку с сообщением о том, что мы ее друзья. Мол, позвони по такому-то номеру.

— Позвонит и будет просить вытащить ее отсюда. На что она еще способна, Вадим? Нет, это не пойдет. Так мы можем сами засветиться, пса погубить и провалить все дело. Мое мнение такое. Надо связываться с Сердановым и обговорить проблему с ним. Можно позвонить и Валиеву, если он еще в Москве.

— Хорошо, свяжемся. Черт с ней, с этой наркотой. Главное — Лену отсюда вытащить и предать огласке все, что натворил Сухобоков. Если за него возьмутся ребята из антитеррористического управления, то этому подонку уже никакая крыша не поможет. А там, глядишь, и расколют по полной этого нувориша. Но ты представь, насколько проще будет работать ребятам из спецназа, если они получат связь с Еленой. Она же знает особняк как свои пять пальцев. Снегирев вздохнул и заявил:

— По-моему, Сухобоков спокойно воспримет появление спецназа. Ты говоришь, что надо предать огласке его преступления. А где доказательства? Елена в заложницах? Чушь, она по доброй воле остается в поместье. Люди Сухобокова изуродовали Славу? Тоже ложь. Неужели им больше делать нечего, кроме как заниматься каким-то лесником?