— А что это за заштрихованные участки? — спросил Снегирев.

— Слепые зоны камер видеонаблюдения.

— Это получается, что охранник не видит ни восточное, ни западное направления. Но там лес, через него идет дорога.

— По ней участковый объезжал озеро. Контролируются фасадная площадка и двор перед особняком. Тыл поместья с теннисным кортом, садом, задней аллеей, хозяйственными постройками, калитку и северную полосу шириной до пяти метров охранник не видит. Он может разглядеть причал с катерами, пляж, большую часть озера. Странная система безопасности. На территорию можно спокойно войти сразу с трех направлений. Почему Сухобоков так беспечен? Может, у него есть дублирующая система охраны, которой он пользуется сам? Или муляжи — это сказка Гвоздя? Работают не четыре камеры, а все?

— Мониторы!

Снегирев посмотрел на Галдина и уточнил:

— Что мониторы?

— Их в сторожке только два, экраны разделены напополам. Следовательно, картинки идут с четырех камер.

— Это в сторожке. А если в доме сидит другой наблюдатель? С десятью мониторами?

— Все может быть. Для проверки информации участкового мы и выходим на разведку. У нас есть сканеры, которые точно узнают, какая электроника работает в поместье. Нам, Сеня, интересна тыловая сторона усадьбы. Оттуда и пойдем.

— А каким может быть наше итоговое решение? — поинтересовался Снегирев.

— Будем работать вместе с парнями Валиева. Я ведь и до тебя рассматривал варианты привлечения спецназа. Но для того чтобы убедить в этом начальство, нужны веские доводы. Так что до штурма особняка далеко. Но об этом позже. Время 3.59. Надевай свой камуфляж и выходи во двор. Я буду там.

— Султана берем с собой?

— Возьмем. В поместье нет собак.

— Почему?

— Потом расскажу.

— Лады, я быстро. А как насчет «винтореза»?

— Оставь тут. Хватит моего пистолета.

— Смотри.

— Давай, Сеня, поторапливайся! У нас мало времени.

В 4.10 офицеры вышли на тропу, ведущую к озеру. Их сопровождал Султан, который внимательно отслеживал обстановку и замечал то, чего не мог уловить человек. Через сорок минут они уже были на углу восточного и северного заборов.

Друзья видели причал, катера, пришвартованные к нему и похожие на небольшие моторные яхты, пляж из белого песка, явно привезенного сюда. На берегу ни одного человека.

Они одновременно включили сканеры. Галдин принялся проверять северную часть забора, Снегирев — восточную. На это у них ушло десять минут.

Потом Галдин сказал:

— У меня, как и говорил участковый, работает только одна камера, смотрящая на причал, пляж и участок перед озером.

— У меня ни одной. Сканер не может ошибиться, он очень чувствительный.

— Значит, большинство камер и в самом деле дешевые муляжи. Идем к калитке.

Стараясь не выходить из пятиметровой слепой зоны, офицеры прошли до металлической плиты в заборе. Три отверстия в ней указывали на то, что замки там установлены солидные, сейфовые, отмычкой их не возьмешь. Работающая камера мигала красным огоньком и поворачивалась через каждые две минуты градусов на пять.

Галдин указал Снегиреву на дверь и заявил:

— Крепкая калиточка. Такую только миной направленного действия рвать.