– Я понимаю, Тань, понимаю… – опустил голову Сергей. – Только не понимаю твоей решительной горячности. Ты что, задумала что-то, да?

– Да, задумала, – решительно кивнула Таня. – Я со вчерашнего вечера только об этом и думаю. Но я не знаю, как тебе объяснить, чтоб ты понял. Вернее, предложить выход…

– Выход? Ты думаешь, есть какой-то выход?

– Есть, Сережа. Только не пугайся сразу, ладно? Пожалуйста, выслушай меня!

– Что ж, говори… Но давай условимся сразу – о разводе и речи быть не может. Я не смогу оставить Тамару и девочек. Просто не смогу, и все. Не имею права, потому что… Да ты и сама все знаешь, что я тебе буду рассказывать?

– И я, Сереж! Я тоже не смогу оставить Валентина и своих мальчишек! Он очень любит меня, и я тоже ему многим обязана и за многое благодарна! Нет, я вовсе не хочу разводов! Но мне кажется, я придумала, как нам быть. Придумала некий компромисс. И даже логическую базу под него подвела. Только не сочти меня сумасшедшей, ладно?

– Хорошо. Говори, что ты придумала.

– Сереж, нам надо попросить Тамару и Валентина отпустить нас на год. Всего на один год, Сережа! Чтобы мы его прожили вместе, только ты и только я!

– Погоди, погоди, Тань… Как это, я не понял… – Сергей глянул ей в глаза, остановившись. – Как это – попросить отпустить? Вот так взять и попросить? Как ты себе это представляешь?

– Ну, то есть не сразу попросить, а сначала поговорить с ними честно, объяснить всю ситуацию. Ты со своей Тамарой поговоришь, я с Валентином. Объяснить так, чтобы они поняли!

– Но это невозможно понять, Тань! И вообще… Как можно понять такое? Мы ж не в детском саду, чтобы отпрашиваться – отпустите меня ненадолго, мне очень нужно… А потом я вернусь. Глупости говоришь, Тань!

– Да не глупости, Сережа, не глупости! Я понимаю, на словах это дико звучит, но… Понимаешь, я долго думала, и поначалу мне эта мысль и впрямь показалось дикой. А потом… Нет, если рассуждать здраво, исходя из нашего безвыходного положения… Ведь всего один год, Сережа! Да, это больно услышать, но зато это хоть какой-то выход! Всего один год! Мы уедем с тобой вместе на этот год в Синегорск! А потом вернемся, честно расстанемся и вернемся в свои семьи – честными и свободными друг от друга. И не будет больше никакого вранья… Ведь честность лучше вранья, правда? Ты же не будешь этого отрицать?

– Ну, кто ж будет отрицать, что честность лучше вранья? Но такая честность… Нет, это перебор, Таня, извини. Я так не смогу.

– Ну что, что ты не сможешь?

– Не смогу сказать об этом Тамаре.

– И мне тоже трудно будет сказать Валентину… Но так честнее, Сереж. А враньем мы сами измучаемся и их измучаем. Лучше пережить двенадцать месяцев концентрированного вранья, чем растягивать его на долгие годы. Пережить, чтобы потом не врать вообще. Пройдет год, и мы расстанемся. Нам очень нужен этот год, пойми! Всем нужен. А другого выхода я не вижу…

– Это не выход, Танечка, – тоном, не терпящим возражений, проговорил Сергей. – Это бред. Ты извини меня, конечно… Я тебя очень люблю, я жить без тебя не могу, каждую минуту, каждую секунду о тебе думаю, но… Таня, то, что ты придумала, – это бредовая идея!