И он перечислил. Поход в салон, прическа, макияж подбор платья и драгоценностей со стилистом. Список был впечатляющим, и я удивленно уставилась на мужчин.

– Вы решили, что я могла бы быть и покрасивее? – я постаралась отшутиться.

– Завтра мы идем на премьеру, будет весь свет общества и бла-бла-бла. Явиться нужно обязательно с дамами.

– С дамами? – переспросила я, и сердце больно кольнуло.

И не только от уже хорошо подзабытой ревности, но и от нехорошего предчувствия. Откуда-то из глубины души рвалось послание. Я словно слышала этот голос: нет, не надо туда ходить, не стоит. Но разве могла я отказаться? Клайд мягко улыбнулся.

– С дамами, – подтвердил он. – Ты же сама понимаешь, в высшем обществе вряд ли все воспримут правильно, а глупые сплетни и статейки в желтых газетах никому из нас не нужны. Так что ты сама выберешь себе кавалера на вечер, а второй из нас достанется Сьюзен.

– Сьюзен? – снова эхом повторила я.

– Возможно, ты видела ее. Она как-то заезжала на ужин. Мы работаем над совместным проектом, так что появиться в таком месте с ней будет вполне уместно.

Боже, только не она! Мое самое горькое воспоминание за все эти дни. И сейчас это воспоминание все еще отдавалось горечью.

– Так с кем же ты пойдешь? – Клайд видя, что мое настроение портится с каждой секундой, явно изо всех сил пытался спасти ситуацию.

– Выбирай. Думала ли ты когда-нибудь, что тебе придется выбирать между лучшими мужчинами мира?

– Не думала, – отвечаю я. – И никогда бы не хотела выбирать.

Мне сложно было удержать подбирающиеся к глазам слезы, и при этом я отлично понимала, что действительно устраиваю катастрофу на пустом месте. Появиться на публике втроем – это было бы действительно странно.

Наши отношения – это то, что нужно всеми силами оберегать от посторонних глаз, держать в секрете. И я первая поддерживаю эту идею. Но что-то внутри меня отчаянно бунтовало против этого правильного и логичного решения.

Клайд подхватил меня на руки. Решил поставить меня перед фактом, избавить хотя бы от мучительного выбора.

– Значит, на этот вечер ты моя, давай вместе выразим соболезнования Роберту, которому повезло меньше.

Его шутливый тон наконец достиг своей цели, и я улыбнулась. Все ведь хорошо. У нас все хорошо. И какая-то там Сьюзен, которая в течение вечера будет держать Роберта под локоток, ничего не сможет испортить, убеждала я себя. И очень, очень хотела в это верить.

Об этой пьесе потом много писали.

Оказывается, это был невероятный шедевр от невероятного режиссёра, актёры играли изумительно – настоящее волшебство театра, казалось, уже давно забытое.

Всё это я прочитала уже позже в отзывах критиков. Сама же я из этой пьесы не помнила ни единого слова. Единственное, о чём я могла думать, – это о том, как чёртова Сьюзи льнёт к Роберту, то и дело касается его рукава, наклоняется к нему, чтобы что-то прошептать, и касается щекой щеки.

Да, я понимала, что мне не о чем беспокоиться, что всё это исключительно для публики. И всё же мою душу разрывало от невыносимой боли каждое касание руки, каждый хриплый смешок, каждый хищный взгляд. Как нож, который больно вонзается мне в сердце.