— Мэм, нам сообщили, что вы нарушаете общественное спокойствие, а теперь вы еще и напали на офицера полиции. Вы что, хотите ко всему добавить еще и сопротивление властям? — сказал меньший. — Вам придется пойти с нами. Хотите по-хорошему или по-плохому?

— Никуда я с вами не пойду. Пока вот эта мадам не ответит на мои вопросы.

— Ну хорошо. Поехали, — сказал меньший. Но не мне.

Точными движениями они зажали меня с обеих сторон. Силы им было не занимать, а рук у них, казалось, было гораздо больше четырех. Могучие были, как гориллы. Вконец разозлившись, я стала отбиваться и даже зарычала на них, словно раненое животное, но особого эффекта это не произвело. Я слышала, как протестовал Бен, но вид тазера удерживал его на почтительном расстоянии.

Лицо Нэнси Демент светилось от самодовольного триумфа, когда меня вытаскивали из кабинета: с каждого боку по полицейскому, вцепившемуся в руку, а мои ноги просто волочились по ковру.

— Отпустите меня! Отпустите! Мне больно! — кричала я, но все безрезультатно: меня уже тащили через зал ожидания, сидевшие в котором шарахались от меня, как от прокаженной.

Они вытащили меня за дверь, в главный коридор. Я продолжала пытаться упираться пятками, выставляя ноги вперед. Потом услышала, как рвется по швам мое платье, когда я в очередной раз попыталась взбрыкнуть.

Сопротивляться я не уставала, словно это лишь придавало мне еще большую энергию. Когда меня подтащили к входной двери, я по-прежнему боролась, пытаясь как можно больше усложнить копам их задачу. И даже не могла понять, зачем я это делаю. Логика, похоже, покинула пределы моего сознания.

Когда мы вышли, тот, подбородок которого сочился кровью, сказал:

— Ладно, с меня хватит. Трамбуй ее.

Похоже, его партнер понял, о чем идет речь. Они подтащили меня к окружавшей здание ограде и бросили на мостившие ее камни.

Я совершенно не понимала, отчего вдруг им пришло в голову отпустить меня. Просто стояла на коленях, тяжело дыша. Один и без того короткий рукав моего платья был почти совсем оторван. Прядь волос выбилась из-под заколки.

Меньший потянулся к поясу и извлек оттуда черный баллончик. Скупым движением он направил его в мою сторону, затем нажал кнопку сверху, брызнув мне прямо в лицо какой-то беловатой жидкостью.

Мои глаза, нос и рот мгновенно были охвачены огнем. Я взвыла и упала, полностью лишившись сил, тщетно пытаясь стереть с лица этот обжигающий кошмар.

Перцовый спрей — вот что было в том баллончике. Какая-то еще сохранившаяся часть моего рассудка поняла, что мне прыснули в лицо «черемухой».

Все остальное — и тело, и душа — пребывали в настоящей агонии. А эти деятели спокойно наблюдали, как я корчилась, лежа на камнях, и задыхалась от собственных слюней и соплей, пытаясь избавиться от этой жгучей дряни. Попробовать бы ее им самим, мелькнуло у меня в голове.

Как только они поняли, что я больше не представляю угрозы, скрутили мои запястья за спиной, а потом надели на меня наручники. Теперь я уже не могла сопротивляться, даже если бы очень этого хотела. Боль напрочь лишила меня сил, не говоря уже о застилавших мои глаза потоках слез.