Первое, на что упал мой взгляд, был стол обвинителя. По одну его сторону сидела Эми Кайе, прямая, словно шомпол проглотила. Какой-то незнакомый мне человек говорил с ней, хотя его слов я расслышать не могла. Было в нем что-то такое, отчего я сразу почувствовала к нему неприязнь. Может, из-за его галстука-бабочки.

Я продолжала осматривать собравшихся. В глубине зала сидели скучного вида мужчина и женщина, сжимавшие в руках блокноты. Похоже, это были репортеры.

Чуть дальше, в третьем ряду, сидел Тедди со своей верной оруженосицей Венди.

Мои родители были во втором ряду. Меня по-прежнему шокировало, как они постарели. Мама нервно улыбнулась мне. Отец опустил голову и снова поднял ее. Внезапно, неожиданно для самой себя, я подняла руку, чтобы помахать им.

Но долго их рассматривать мне не пришлось. Приведший меня сюда заместитель шерифа осторожно, но крепко взял меня за локоть.

— Мэм, — сказал он. — Сейчас появится судья. Будет лучше, если вы встретите его прямым взглядом.

Эта фраза прямо подкосила меня. Я заняла место рядом с мистером Ханиуэллом.

Потом взглянула на судейский стол. Он был пуст, но тем не менее возвышался над всем залом, не оставляя никаких сомнений в том, кто здесь главный. Все мое внимание — каждая частичка кармы, собравшейся во мне за мою недолгую жизнь — теперь было направлено на этот стол, на место, где появится человек, который скоро будет восседать за ним.

Содружество против Баррик, процесс-однодневка, который определит всю траекторию остававшейся у меня жизни, вот-вот должен был начаться.

Краем глаза Эми Кайе следила за Аароном Дэнсби. И ей не нравилось то, что она видела.

Прямо бросалось в глаза, как дрожат его руки, когда он перекладывал с места на место лежавшие перед ним бумаги. Поминутно он прикладывался к стакану с водой — похоже, в горле у него пересохло. К тому же он пристукивал ногой. А ведь Аарон Дэнсби отродясь не отбивал чечетку.

Весь он так и тянулся к задней части зала суда, осторожно окидывая ее взглядом. Внешне он выглядел нормально — или хотя бы почти нормально: ведь единственной его аудиторией были друзья и семья Мелани Баррик.

Затем в комнату вошли мужчина и женщина. Первый был репортером из — «Ньюз Лидер», хорошо знакомым Эми. Кем была женщина, ей было неизвестно, но, скорее всего, это тоже была журналистка — возможно, из «Дейли Прогресс», издававшейся в Шарлоттсвилле. А может, из филиала «Таймс» в Ричмонде. Да кто знает, может, она вообще работала в «Вашингтон Пост»?

Но в любом случае столько репортеров было для Дэнсби перебором. Как только они расселись по своим местам, он повернулся к Эми.

— Знаешь что? — произнес он. — Думаю, что позволю тебе заниматься этим всем самостоятельно.

— Ты это о чем? — спросила Эми.

— О чем, о чем… О процессе. Ты явно готова к нему лучше, чем я. Так что, мне кажется… Будет лучше, если им займешься ты. Как тебе такое предложение?

— Не вопрос, — ответила Эми.

Да куда уж там не вопрос, все складывалось просто шикарно. Единственное, что всерьез беспокоило ее насчет этого дела, — так это то, что Дэнсби снова накосячит, но если Дэнсби не будет, то у Содружества есть верный шанс на победу. Так что Мелани Баррик только что профукала свой оправдательный приговор.