– Я боялась… Ты знаешь, что значит – держать чью-то жизнь в своих руках? Это все равно, что играть роль бога! Что может быть страшнее этого? Я приехала из Келсо… Не заказать ли нам еще бутылку вина, Кен?

– Все, что пожелаешь…

Кен заказал пиршество для них двоих, но Дженифер была слишком взволнована, чтобы есть.

– Ты знаешь, что Уилсон сказал мне при нашей первой встрече? Он сказал: «Заберитесь в мою шкуру, а я – в вашу, и тогда мы поговорим о ненависти». Кен, я была в его шкуре сегодня! И знаешь, что… Я думала, что присяжные собираются вынести мне обвинительный приговор… Я чувствовала, что меня казнят… Я любила Уилсона… Может быть, еще немного вина?

– Ты ничего не ешь…

– Я хочу пить!

Он озабоченно следил, как Дженифер наполнила свой бокал и осушила его.

– Полегче, пожалуйста…

Она помахала рукой.

– Это калифорнийское вино, оно как вода… – она сделала еще глоток. – Ты – мой лучший друг. А хочешь знать, кто мой не лучший друг? Великий Роберт ди Слива. Ди Сивла.

– Ди Сильва.

– И он тоже… Он ненавидит меня. Ты видел его лицо сегодня? О-о! Он был похож на сумасшедшего. Он говорил, что собирается выбросить меня из суда… Но он не сделал этого, да?

– Нет, он…

– Ты знаешь, о чем я думаю?

– Я…

– Ди Сильва думает, что он Ахаб, а я – белый кит…

– Я думаю, что у тебя это уже позади.

– Спасибо, Кен! Я всегда рассчитывала на тебя. Давай возьмем еще бутылочку?

– Вы не думаете, что вам уже достаточно?

– Кита мучит жажда, – хихикнула она. – Это я. Большой, старый белый кит… Я говорила тебе, что люблю Абрахама? Он наиболее красивый мужчина, которого я когда-либо встречала… Я смотрела в его глаза, Кен. Они прекрасны! А ты смотрел в глаза ди Сильва? О-о-о! Они холодны… Он как айсберг. Но он неплохой человек… Я уже говорила тебе об Ахабе и белом ките?

– Да.

– Я люблю старого Ахаба. Я люблю всех. Ты знаешь почему? Потому что Абрахам Уилсон жив сегодня. Он жив… Давай возьмем еще вина, чтобы отпраздновать это…

Было два часа ночи, когда Кен доставил Дженифер домой. Он помог ей взобраться на четвертый этаж и зайти в квартиру. После такого подвига он тяжело дышал.

– Знаешь, – сказал он, – я чувствую, что выпил.

Дженифер посмотрела на него с жалостью.

– Не надо пить, если не умеешь, – сказала она и свалилась на пол.

Она проснулась от пронзительного телефонного звонка и потянулась за трубкой. Это движение вызвало у нее поток боли, охватившей каждый ее нерв. – Алло?

– Дженифер, это Кен.

– Хелло, Кен…

– Мне не нравится твой голос. Ты в порядке?

Она подумала.

– Не очень… Который час?

– Почти полдень. Тебе лучше приехать сюда. Здесь сущий ад.

– Кен, мне кажется, что я умираю…

– Слушай меня! Вставай. Только делай это медленно. Прими две таблетки аспирина. Потом – холодный душ, чашку горячего черного кофе. И, возможно, ты выживешь…

Когда она через час добралась до конторы, она уже чувствовала себя лучше. Не хорошо, думала она, но лучше.

Оба телефона звонили, когда она вошла.

– Это вас, – усмехнулся Кен. – Они звонят, не переставая.

Звонили из газет и журналов, радио и телевидения, желая узнать подробности ее жизни. За один день она стала знаменитостью… Были звонки и другого рода, о которых она раньше только мечтала. Крупные фирмы, пренебрегавшие ею раньше, звонили, чтобы узнать, когда ей удобно с ними встретиться.